JК
Невеста-заложница :: Фэйзер Джейн
Страница: 479 из 495Горе ее будет безгранично, но если она сумеет отыскать и похоронить тело — это дарует ей хотя бы некое подобие душевного покоя. Ведь некогда Руфус любил ее. И теперь она носит под сердцем частичку своего любимого.
Итак, Порция двинулась через поле боя при Марстон-Мур. На небе проступили бледные звезды. Западный край небосвода все еще освещали последние лучи солнца. Она двигалась от тела к телу, обходя раненых и уцелевших. Порция не слышала стонов тех, кто умирал от ран, не обращала внимания на ржание испуганных лошадей, потерявших всадников. Девушка шла и шла, пока не увидела, как ветер колеблет штандарт Ротбери.
И тогда ее ушей достиг звон стали, ударявшейся о сталь. Это был первый звук, пробившийся к ней из охваченного агонией внешнего мира. Она различала даже приглушенный топот сапог по мягкому дерну, но голосов дерущихся все равно не было слышно.
Тот же инстинкт, что заставил Порцию спуститься с дерева, повел ее на звуки поединка: она двигалась совершенно неслышно, скрываясь среди сгущавшихся вечерних теней.
Вот и они: двое мужчин, захваченных страшным танцем смерти. Их мечи, словно две серебристые рыбины, стремительно взлетали в воздух, сталкивались, уклонялись, скупо поблескивая в сумерках. Огромные, сильные тела как бы утратили для наблюдателя свою материальность: в обманчивом отсвете заката они напоминали танцующих духов — ужасных и прекрасных одновременно.
И в этот миг к Порции возвратился весь ужас и боль реальности: она поняла, что Руфус жив, он не покинул этот мир. Как не покинул его и Като.
Итак, Порция двинулась через поле боя при Марстон-Мур. На небе проступили бледные звезды. Западный край небосвода все еще освещали последние лучи солнца. Она двигалась от тела к телу, обходя раненых и уцелевших. Порция не слышала стонов тех, кто умирал от ран, не обращала внимания на ржание испуганных лошадей, потерявших всадников. Девушка шла и шла, пока не увидела, как ветер колеблет штандарт Ротбери.
И тогда ее ушей достиг звон стали, ударявшейся о сталь. Это был первый звук, пробившийся к ней из охваченного агонией внешнего мира. Она различала даже приглушенный топот сапог по мягкому дерну, но голосов дерущихся все равно не было слышно.
Тот же инстинкт, что заставил Порцию спуститься с дерева, повел ее на звуки поединка: она двигалась совершенно неслышно, скрываясь среди сгущавшихся вечерних теней.
Вот и они: двое мужчин, захваченных страшным танцем смерти. Их мечи, словно две серебристые рыбины, стремительно взлетали в воздух, сталкивались, уклонялись, скупо поблескивая в сумерках. Огромные, сильные тела как бы утратили для наблюдателя свою материальность: в обманчивом отсвете заката они напоминали танцующих духов — ужасных и прекрасных одновременно.
И в этот миг к Порции возвратился весь ужас и боль реальности: она поняла, что Руфус жив, он не покинул этот мир. Как не покинул его и Като.