JК
Невеста страсти :: Гудмэн Джо
Страница: 567 из 635Ласкай меня.
Алексис не заставила уговаривать себя. Она с жадной готовностью вернула ему его ласки. Руки ее, губы ее, то нежно и легко, словно перышко, то с настойчивой силой ласкали его, и то, как он подбадривал ее, как учил ее, возбуждало Алексис, поощряло на самые интимные ласки, для которых в ход шли и руки, и губы, и язык. Алексис извлекала немалое наслаждение из того, что могла отомстить ему за ту эротическую пытку, которой он уже подверг ее. И она добилась своего, она сломила его волю: с глухим стоном он оттолкнул ее и перевернулся так, что она оказалась под ним.
Их тела встретились, вжались друг в друга с той страстью, с той решимостью, с которой Алексис вступила в их первую после долгих недель ожидания ночь любви.
Когда после всего они, усталые, в изнеможении лежали в объятиях друг друга, Клод неожиданно сказал:
— Давай поженимся.
Эти слова прозвучали как гром, в один миг уничтожив ту атмосферу согласия и мира, которая воцарилась между ними. Их действие было похоже на действие острого ножа, входящего в тело. Вначале ты не чувствуешь боли, и только когда в поле зрения попадают и нож, и кровь, возникает представление о размерах причиненного вреда. Клод лежал, прижавшись щекой к ее груди. Ей больно было смотреть на него в эту минуту, и, когда она заставила себя сделать это, ее начало знобить.
— Алекс?
Клод едва расслышал собственный голос, так сильно билось ее сердце.
— Нет, Клод.
Алексис не заставила уговаривать себя. Она с жадной готовностью вернула ему его ласки. Руки ее, губы ее, то нежно и легко, словно перышко, то с настойчивой силой ласкали его, и то, как он подбадривал ее, как учил ее, возбуждало Алексис, поощряло на самые интимные ласки, для которых в ход шли и руки, и губы, и язык. Алексис извлекала немалое наслаждение из того, что могла отомстить ему за ту эротическую пытку, которой он уже подверг ее. И она добилась своего, она сломила его волю: с глухим стоном он оттолкнул ее и перевернулся так, что она оказалась под ним.
Их тела встретились, вжались друг в друга с той страстью, с той решимостью, с которой Алексис вступила в их первую после долгих недель ожидания ночь любви.
Когда после всего они, усталые, в изнеможении лежали в объятиях друг друга, Клод неожиданно сказал:
— Давай поженимся.
Эти слова прозвучали как гром, в один миг уничтожив ту атмосферу согласия и мира, которая воцарилась между ними. Их действие было похоже на действие острого ножа, входящего в тело. Вначале ты не чувствуешь боли, и только когда в поле зрения попадают и нож, и кровь, возникает представление о размерах причиненного вреда. Клод лежал, прижавшись щекой к ее груди. Ей больно было смотреть на него в эту минуту, и, когда она заставила себя сделать это, ее начало знобить.
— Алекс?
Клод едва расслышал собственный голос, так сильно билось ее сердце.
— Нет, Клод.