JК
Незабываемая :: Сойер Мерил
Страница: 55 из 448Но как ни повторяли это словечко вокруг нее на все лады, она не чувствовала себя счастливицей. Скорее наоборот — ведь ее жизнь потерпела крах. Лаки казалось, что она сама «Унесенная ветром»! Интересно, о чем рассказывается в этой знаменитой книге, ставшей фильмом, — уж не о товарищах ли по несчастью, лишившихся памяти? Очень может быть...
Она почти не прореагировала на уход врачей. Доктор Хамалаэ пообещал заглянуть к ней утром, доктор Йорген сказал, что готов вернуться и показать ей результаты тестов. Лаки бормотала слова благодарности, изображая искреннюю признательность, но ровно ничего не чувствовала.
Грег сел к ней на койку. Его синие глаза смотрели по обыкновению пристально, но сейчас она заметила в них сострадание — или, не дай Бог, жалость? Лаки поняла, что это было бы ей неприятно. Ведь Грег Бракстон — единственный человек на свете, которого она на данный момент более или менее знает. Ей бы хотелось, чтобы он испытывал к ней симпатию, а никак не жалость.
— Вам повезло, что вы остались в живых, — проговорил Грег, и Лаки догадалась, что он с трудом подбирает слова.
— Вы же сами дали мне кличку «Лаки»! — Сарказм не входил в ее намерения: ведь Грег был ее единственным другом. Он рисковал собственной жизнью ради спасения ее жизни — вернее, того немногого, что от этой жизни осталось. — Я все понимаю: мне грозила смерть или превращение в безмозглое растение. А я все-таки способна мыслить и что-то осознавать.
Она дотронулась до его руки, и Грег впился взглядом в ее пальцы.
Она почти не прореагировала на уход врачей. Доктор Хамалаэ пообещал заглянуть к ней утром, доктор Йорген сказал, что готов вернуться и показать ей результаты тестов. Лаки бормотала слова благодарности, изображая искреннюю признательность, но ровно ничего не чувствовала.
Грег сел к ней на койку. Его синие глаза смотрели по обыкновению пристально, но сейчас она заметила в них сострадание — или, не дай Бог, жалость? Лаки поняла, что это было бы ей неприятно. Ведь Грег Бракстон — единственный человек на свете, которого она на данный момент более или менее знает. Ей бы хотелось, чтобы он испытывал к ней симпатию, а никак не жалость.
— Вам повезло, что вы остались в живых, — проговорил Грег, и Лаки догадалась, что он с трудом подбирает слова.
— Вы же сами дали мне кличку «Лаки»! — Сарказм не входил в ее намерения: ведь Грег был ее единственным другом. Он рисковал собственной жизнью ради спасения ее жизни — вернее, того немногого, что от этой жизни осталось. — Я все понимаю: мне грозила смерть или превращение в безмозглое растение. А я все-таки способна мыслить и что-то осознавать.
Она дотронулась до его руки, и Грег впился взглядом в ее пальцы.