JК
Нежный наставник :: Шоун Робин
Страница: 61 из 360 — Они будут умирать,они и их дети. Они передадут заразу другим людям, и те тоже будут умирать.
— Этот закон унижает достоинство этих женщин, Элизабет, — резко возразила Ребекка. — Проститутки должны проходить обычные медицинские проверки. Женская стыдливость не должна подвергаться оскорбительному вагинальному осмотру.
Элизабет уставилась на мать, не веря своим ушам.
Она была в шоке. Ребекка никогда не называла части человеческого тела своими именами: «конечности» вместо «ног», «перси» вместо «груди», «половые органы» вместо «гениталий». Совсем не к месту Элизабет вспомнился «Благоуханный сад».
Шейх уважительно описывал женскую вульву, как чудо творения и красоты. А ее мать своими накрашенными губками говорила о женском теле, как о чем-то постыдном. А ее собственный муж…
Она пристально вгляделась в привычные черты.
Глаза Эдварда не выражали ни неодобрения вульгарности Ребекки, ни раздражения ее самодовольством. Он выглядел так, словно… женщины не интересовали его вообще. И она внезапно почувствовала, что если прямо сейчас, немедленно не завладеет его вниманием, то потом будет уже поздно, и его любовница одержит победу еще до того, как Элизабет хотя бы попытается соблазнить его.
— Мы с мамой могли бы остаться дома и пообедать вместе с тобой, Эдвард, — предложила она с откровенной настойчивостью.
Губы Эдварда скривились в привычной, ни к чему не обязывающей улыбке.
— Этот закон унижает достоинство этих женщин, Элизабет, — резко возразила Ребекка. — Проститутки должны проходить обычные медицинские проверки. Женская стыдливость не должна подвергаться оскорбительному вагинальному осмотру.
Элизабет уставилась на мать, не веря своим ушам.
Она была в шоке. Ребекка никогда не называла части человеческого тела своими именами: «конечности» вместо «ног», «перси» вместо «груди», «половые органы» вместо «гениталий». Совсем не к месту Элизабет вспомнился «Благоуханный сад».
Шейх уважительно описывал женскую вульву, как чудо творения и красоты. А ее мать своими накрашенными губками говорила о женском теле, как о чем-то постыдном. А ее собственный муж…
Она пристально вгляделась в привычные черты.
Глаза Эдварда не выражали ни неодобрения вульгарности Ребекки, ни раздражения ее самодовольством. Он выглядел так, словно… женщины не интересовали его вообще. И она внезапно почувствовала, что если прямо сейчас, немедленно не завладеет его вниманием, то потом будет уже поздно, и его любовница одержит победу еще до того, как Элизабет хотя бы попытается соблазнить его.
— Мы с мамой могли бы остаться дома и пообедать вместе с тобой, Эдвард, — предложила она с откровенной настойчивостью.
Губы Эдварда скривились в привычной, ни к чему не обязывающей улыбке.