JК
Ночные тайны королев :: Бенцони Жюльетта
Страница: 12 из 102Именно этот придурковатый вид, который Клавдий со временем научился использовать, дал ему возможность заниматься любимыми науками и — единственному из всей семьи Августа, члены которой беспощадно истребляли друг друга! — сохранил жизнь.
Одного лишь пристрастия Клавдий никогда не скрывал: он обожал женщин и постоянно искал их общества, несмотря на два неудачных брака. Радостный и возбужденный, он возжелал юную красавицу, и его ничуть не заботило, что Калигула пополнит богатым приданым Мессалины свою пустую казну.
В доме Марка Валерия Мессалы уже несколько дней готовились к торжественной церемонии — самому пышному и священному брачному обряду, разрешенному только патрициям и членам императорской семьи.
Была половина июня — самое прекрасное время для свадьбы. Садовники и цветочники прибыли с корзинами миртовых, оливковых и лавровых ветвей. Все двери украсили венками из разноцветных роз и белоснежных лилий, на стенах развесили новые драпировки из восточных шелков огненного оттенка — в тон фате невесты.
С вечера Мессалина не находила себе места.
— Я не хочу надевать это безобразие! — сердилась она, отталкивая служанку, пытавшуюся расправить на ней свадебную тунику.
Домиция Лепида терпеливо уговаривала дочь соблюдать старинные традиции.
— Но это же не платье, а какая-то труба, да еще с поясом, который жмет в талии, — жаловалась Мессалина. На ее длинных ресницах блестели слезы.
Одного лишь пристрастия Клавдий никогда не скрывал: он обожал женщин и постоянно искал их общества, несмотря на два неудачных брака. Радостный и возбужденный, он возжелал юную красавицу, и его ничуть не заботило, что Калигула пополнит богатым приданым Мессалины свою пустую казну.
В доме Марка Валерия Мессалы уже несколько дней готовились к торжественной церемонии — самому пышному и священному брачному обряду, разрешенному только патрициям и членам императорской семьи.
Была половина июня — самое прекрасное время для свадьбы. Садовники и цветочники прибыли с корзинами миртовых, оливковых и лавровых ветвей. Все двери украсили венками из разноцветных роз и белоснежных лилий, на стенах развесили новые драпировки из восточных шелков огненного оттенка — в тон фате невесты.
С вечера Мессалина не находила себе места.
— Я не хочу надевать это безобразие! — сердилась она, отталкивая служанку, пытавшуюся расправить на ней свадебную тунику.
Домиция Лепида терпеливо уговаривала дочь соблюдать старинные традиции.
— Но это же не платье, а какая-то труба, да еще с поясом, который жмет в талии, — жаловалась Мессалина. На ее длинных ресницах блестели слезы.