Обеты любви   ::   Берристер Инга

У стены, где раньше стояла кровать и где Кевин пришпилил ножом ту ужасную фотографию, теперь стояли очаровательные резные шкафчики со стеклянными матовыми дверцами.

Кровать теперь стояла напротив окна, и на покрытом затейливой вышивкой светло-персиковом одеяле играли солнечные блики.

Мебель Констанс – чудесный столик и старинный сундук – по-прежнему находилась в спальне, так же как и другие маленькие сокровища – серебряные щетки для волос и хрустальные вазочки с серебряными ободками.

Вещи сохранились, а сама комната стала совершено иной, удивилась Констанс. Но ведь такой ее мог сделать только человек, который очень близко знал меня, знал по-настоящему и понимал все мои чувства.

Может, Хейзл? Или мама? Сердце Констанс вдруг сжалось от осознания вины. В последнее время я была не самым легким в общении и приятным для родных человеком. Я совершенно не заслуживаю того внимания, той заботы и сочувствия, с которым они восстанавливали мой дом.

Констанс подошла к кровати и потрогала освещенную солнцем вышивку на одеяле. На ощупь одеяло было мягкое и теплое…

Послышался какой-то шорох, и Констанс от ужаса замерла на месте.

По лестнице кто-то поднимался. Вот предательски скрипнула та ступенька. В доме кто-то есть!

Констанс открыла рот, чтобы закричать, но голос не слушался ее.

Увидев на пороге тень, Констанс затряслась от страха.

– Констанс… Констанс! Не бойся! Это я, Мэтт.

Мэтт!

Он обхватил ее своими крепкими руками, его глаза светились любовью.