Обожествлённое зло   ::   Робертс Нора

«Это хуже, – решила она, – чем интервью для прессы». – Я решила взять с собой только то, что нужно.

– Молодежь. – Сказала Мин с короткой усмешкой. – Порхают как пташки. Что бы твоя мама сказала, узнав, что у тебя здесь нет ни чайной ложки, ни своей подушечки для сидения?

Клер полезла за сигаретой. – Наверно, предложила бы сходить в магазин.

– Ну, мы тебе не будем мешать. – миссис Финч собрала дам со знанием дела, как если бы это были девятилетки. – Просто верни тарелки, когда время будет. Они все подписаны.

Они вышли гуськом, оставив запах шоколадных пирожных и цветочных духов.

– Ни одной тарелки в шкафу, – проворчала Мин. – Ни единой тарелки. Но в холодильнике у нее много пива. Мне кажется, что отец что дочь.

– Ой, Мин, замолчи, – сказала по доброте душевной Глэдис Финч.

Сумасшедшая Энни любила петь. Ребенком она пела сопрано в хоре Первой Лютеранской церкви. Ее высокий, приятный голос мало изменился за полвека. Как и не изменился ее необремененный разум.

Ей нравились яркие краски и блестящие предметы. Она часто наряжалась в три блузки, одна поверх другой, и забывала надеть трусы. Навешивала на руку звеневшие браслеты и забывала мыться. С момента смерти матери, двенадцать лет назад о ней никто не заботился, не готовил с вниманием и любовью еду и не следил, чтобы она ее съела.

Но город заботился о себе.