JК
Покойный господин Галле :: Сименон Жорж
Страница: 67 из 143А может быть, «овиться»?
Мегрэ вздохнул, пожал плечами и вышел из прохладной комнаты, где с раннего утра сидел, согнувшись над столом, худой рыжий парень с усталым лицом, флегматичный, как все северяне, и занимался работой, которая могла бы вывести из себя даже монаха.
Звали парня Жозеф Мере, акцент выдавал в нем фламандца.
Он был сотрудником лаборатории отдела идентификации и приехал в Сансер по просьбе Мегрэ. Мере занял комнату покойного, разложил инструменты, в том числе необычную спиртовку. Он работал, не отрываясь, и поднимал голову, только когда в комнату заходил Мегрэ.
– Больше ничего?
– Я вас…
– Что?
– Я только что нашел «я вас». Правда, «с» не хватает…
Он положил на стол тончайшие стеклянные пластинки и время от времени покрывал их жидким клеем, нагретым на спиртовке.
Изредка Мере подходил к камину, осторожно отрывал кусочек обгоревшей бумаги и клал его на пластинку.
Пепел был очень хрупким, ломким и крошился прямо в руках. Иногда требовалось минут пять размягчать его над паром. И тогда пепел приклеивался к пластинке.
Перед Жозефом Мерсом стоял чемоданчик – настоящая походная лаборатория. Самые большие куски обуглившейся бумаги достигали семи-восьми сантиметров. Самые маленькие казались просто пылью.
Прине… Подгот…Я вас… – таков был результат двухчасовой работы, но, в отличие от Мегрэ, Мере не спешил и не приходил в отчаяние от мысли, что пока исследовал только сотую часть сожженных бумаг.
Над его головой кружилась жирная фиолетовая муха с металлическими отблесками на крылышках. Трижды она садилась на его нахмуренный лоб, но он даже не пытался ее согнать.
Мегрэ вздохнул, пожал плечами и вышел из прохладной комнаты, где с раннего утра сидел, согнувшись над столом, худой рыжий парень с усталым лицом, флегматичный, как все северяне, и занимался работой, которая могла бы вывести из себя даже монаха.
Звали парня Жозеф Мере, акцент выдавал в нем фламандца.
Он был сотрудником лаборатории отдела идентификации и приехал в Сансер по просьбе Мегрэ. Мере занял комнату покойного, разложил инструменты, в том числе необычную спиртовку. Он работал, не отрываясь, и поднимал голову, только когда в комнату заходил Мегрэ.
– Больше ничего?
– Я вас…
– Что?
– Я только что нашел «я вас». Правда, «с» не хватает…
Он положил на стол тончайшие стеклянные пластинки и время от времени покрывал их жидким клеем, нагретым на спиртовке.
Изредка Мере подходил к камину, осторожно отрывал кусочек обгоревшей бумаги и клал его на пластинку.
Пепел был очень хрупким, ломким и крошился прямо в руках. Иногда требовалось минут пять размягчать его над паром. И тогда пепел приклеивался к пластинке.
Перед Жозефом Мерсом стоял чемоданчик – настоящая походная лаборатория. Самые большие куски обуглившейся бумаги достигали семи-восьми сантиметров. Самые маленькие казались просто пылью.
Прине… Подгот…Я вас… – таков был результат двухчасовой работы, но, в отличие от Мегрэ, Мере не спешил и не приходил в отчаяние от мысли, что пока исследовал только сотую часть сожженных бумаг.
Над его головой кружилась жирная фиолетовая муха с металлическими отблесками на крылышках. Трижды она садилась на его нахмуренный лоб, но он даже не пытался ее согнать.