Покореженное эхо   ::   Март Михаил

— У меня фонарь есть, а ты можешь включить приемник, но только тихо.

Так незаметно они перешли на «ты». Смешно, когда молодые ровесницы разговаривают на «вы».

Настя взяла с заднего сиденья свою сумочку и вышла из машины.

Оказавшись на тропинке, ведущей вдоль забора, она осмотрелась. Дома стояли в ряд на очень приличном расстоянии друг от друга, участки заполняли высоченные сосны и ели, сквозь которые жилище соседа увидеть непросто. При ближайшем рассмотрении дачи выглядели неплохо, все крашенные, с черепичными крышами и не однотипные. Судя по трубам дома, отапливались печами или каминами, у каждого на территории свой колодец, но никаких излишеств, разве что небольшие баньки для экзотики и множество беседок. Поселок хранил тишину, покой и казался абсолютно безлюдным.

Из леса послышался крик кукушки. Трава под ногами все еще сохраняла первозданную зелень и покрылась капельками росы. К вечеру заметно холодало, напоминая, что осень уже вступила в свои права.

Машину она увидела у третьей калитки за забором. Чутье ее не подвело.

Синяя «вольво» стояла на участке, и номер был тот же, что запомнил портье гостиницы.

Дом стоял в глубине, метрах в двадцати от калитки. Два этажа, веранды по обеим сторонам, солярий и еще чердак с окошком. Не царские палаты, но все же надежная крыша над головой.

На почтовом ящике, поржавевшем от времени, с трудом проглядывала потускневшая, полуободранная надпись: «Вяткин С.В.»

Хозяина машины звали Евдоким Сергеевич.