JК
Огненные птицы :: Бирн Биверли
Страница: 648 из 671 – Имя это обжигало ей горло,от него саднило.
Ее трясло.
– Ирэн – это то, чего я не могу понять.
Лили смотрела куда-то вдаль, мимо Лой. Казалось, она вглядывалась в прошлое, пытаясь оживить его, сделать осязаемым, реальным.
– То, что я сейчас говорю – ужасно, ведь я предаю женщину, которую я всегда считала и теперь считаю своей матерью. Но разве вы не видите? Ведь все оказалось как нельзя лучше. Ирэн была для меня хорошей матерью во всех отношениях. Мне не в чем упрекнуть вас в этом смысле, но как вы могли знать тогда, как все обернется?
Несмотря на отчаянные попытки Лили сдержаться, голос ее становился громче, срывался почти на крик.
– Если взять вашу с ней судьбу, биографию, как, во имя Бога, как вы могли доверить ей растить вашего ребенка? Если вы любили меня, как вы могли так поступить?
Лой опустила голову. Ее дрожащие плечи говорили о том, что она плакала, хотя рыданий слышно не было. Диего подошел к ней, взял ее за подбородок и вытер платком струившиеся по ее щекам слезы.
– Не плачь, – успокаивал он. – Расскажи ей. Она должна знать обо всем, может быть тогда в ее сердце и твоем тоже наступит покой.
Англия, 1939 год.
Седьмого апреля в день Страстной пятницы единственный тусклый солнечный лучик коснулся напоенной влагой земли сада в одном из уголков Сассекса. И уже на ступеньках дома леди Суоннинг впервые этой весной услышала кукушку.
Дом безмолвствовал, как она и предполагала.
Ее трясло.
– Ирэн – это то, чего я не могу понять.
Лили смотрела куда-то вдаль, мимо Лой. Казалось, она вглядывалась в прошлое, пытаясь оживить его, сделать осязаемым, реальным.
– То, что я сейчас говорю – ужасно, ведь я предаю женщину, которую я всегда считала и теперь считаю своей матерью. Но разве вы не видите? Ведь все оказалось как нельзя лучше. Ирэн была для меня хорошей матерью во всех отношениях. Мне не в чем упрекнуть вас в этом смысле, но как вы могли знать тогда, как все обернется?
Несмотря на отчаянные попытки Лили сдержаться, голос ее становился громче, срывался почти на крик.
– Если взять вашу с ней судьбу, биографию, как, во имя Бога, как вы могли доверить ей растить вашего ребенка? Если вы любили меня, как вы могли так поступить?
Лой опустила голову. Ее дрожащие плечи говорили о том, что она плакала, хотя рыданий слышно не было. Диего подошел к ней, взял ее за подбородок и вытер платком струившиеся по ее щекам слезы.
– Не плачь, – успокаивал он. – Расскажи ей. Она должна знать обо всем, может быть тогда в ее сердце и твоем тоже наступит покой.
Англия, 1939 год.
Седьмого апреля в день Страстной пятницы единственный тусклый солнечный лучик коснулся напоенной влагой земли сада в одном из уголков Сассекса. И уже на ступеньках дома леди Суоннинг впервые этой весной услышала кукушку.
Дом безмолвствовал, как она и предполагала.