Покушения и инсценировки - От Ленина до Ельцина   ::   Зенькович Н А

Поэтому то, что сказал Крючков, Болдин воспринял неоднозначно. Но он не мог легко отбросить и то, в чем уверен был Крючков. И потому сказал, что если у него сведения серьезны и обоснованны, то не сообщить о них Горбачеву нельзя.

Крючков проследовал в кабинет генсека.

Спустя какое-то время Горбачев спросил Болдина:

- Ты знаешь о том, что за Яковлевым тянется колумбийский хвост?

Болдин ответил, что слышал, но не знает деталей. Горбачев сказал, что просил Крючкова переговорить с Яковлевым.

- Может, и ты примешь участие в беседе? - предложил он Болдину.

Такой уж характер у Михаила Сергеевича - все неприятное он спихивал на кого-то другого.

- Участвовать в такой беседе мне крайне не хотелось, - вспоминает Валерий Иванович. - Не располагая никакими фактами, не зная источников подозрения, я должен был присутствовать при тягчайшем обвинении человека, поднявшегося до самых высоких вершин власти великой державы. Конечно, я знал, что среди советской агентуры влияния за рубежом бывали и короли, и президенты, но это, видимо, чаще всего случалось с представителями разложившихся демократий. Но чтобы такое у нас? Не хотелось верить даже после того, как начальник Генерального штаба маршал Ахромеев подтвердил, что военная разведка располагает приблизительно такими же данными, как и КГБ. Подумалось: а вдруг это следствие неприязненного отношения Ахромеева, да и почти всего генералитета к Яковлеву?..