Омела и меч   ::   Сетон Ани

Ты еще сильней будешь нуждаться в ее защите, чем раньше, но мы направляемся на битву, а силы Боадицеи несоизмеримо возросли после поражения Девятого, которое ты, может быть, отчасти помнишь.

Пальцы Луция, сжимавшие узду, побелели.

— Что с тобой случилось, Квинт? — резко спросил он. — Ты был моим другом. Да, я вижу, тебя сделали центурионом, и это, должно быть, вскружило тебе голову. Но ты не имеешь права так говорить со мной! Вы все бежали, каждый за себя!

Не раньше, чем легат приказал отступать, подумал Квинт, и, когда это случилось, я был схвачен, — но некоторое время он ехал молча, стыдясь собственной злобы, воспоминания о прежней дружбе, к которой взывал Луций, пробудились вновь. Но вернуть истинное доверие было невозможно. Наконец он холодно спросил:

— Почему ты вышел из укрытия?

— Меня тошнит от грязных туземцев и вонючих лачуг. Я хочу быть там, где, по крайней мере, буду слышать родной язык! — легкомысленно бросил тот.

— Тогда поезжай вперед и найди легата Петиллия. Доложись ему. Он человек справедливый. И решит, что с тобой делать. — Луций положил руку Квинту на плечо. Его рассеянный мягкий голос преисполнился былого очарования и убедительности:

— Почему бы мне не поехать с тобой, Квинт? Верховное командование никогда не узнает. Ты теперь офицер, можешь делать, что хочешь. Я укроюсь среди твоих людей. Никто ничего не заметит. Клянусь Меркурием, я скучал по тебе… моему старому товарищу!

У Квинта заныло в груди. Он вспомнил трусливые мысли, от которых страдал еще вчера. Вспомнил всю былую привязанность к Луцию.