Первая и единственная   ::   Марчик Георгий

Неужели я ничему не научился за эти годы у нее? Ничего не позаимствовал, кроме ее круглого детского почерка? Ни ее мягкости, сердечности, трудолюбия, честности? Меня словно осенило — я вдруг понял, что все эти годы мне не хватало ее присутствия, тепла ее глаз, участливого голоса, улыбки, таких мягких неторопливых жестов, всего ее такого привычного домашнего облика. Мы шли по утреннему солнечному лесу, мимо рослых сосен, белоствольных березок, красавиц елей, словно вернулись в страну своего детства.

— А знаешь, мне тебя не хватало, — сказал я дрогнувшим голосом, не ответив на ее вопрос

— Если бы не хватало, ты бы нашел меня, — сказала она без упрека, просто как о факте.

Я промолчал. А что я мог сказать. В сущности так оно и было. Школа и все, что с ней было связано, осталось где-то там, в прошлом. А в круговерти, которая меня закрутила потом, для нее, Вали, не оставалось ни места, ни времени. Ах, вон оно что — это воспользовавшись моментом, вылез второй "я" — мягкотелый слюнтяй, готовый пустить слезу при воспоминании о прошлом. Я с досадой цыкнул на него, и он исчез.

— Ты доволен своей жизнью? — все тем же спокойным тоном спросила Валя.

— Ничтяк, — небрежно сказал я и ухарски сплюнул. — Меня еще не списали с корабля удачи, и я…

— Я все знаю, — сказала Валя без тени насмешки. Только непонятное сожаление мелькнуло в ее голосе. — Я все знаю о твоих подвигах. И о твоих неприятностях, разумеется, — добавила она, чтобы сразу внести ясность.

— А я ничего не скрываю и ни о чем не жалею, — с вызовом сказал я.