Петербургские лабиринты   ::   Езерская Елена

 — Такеще лучше будет — можно успеть поговорить.

— Нет у меня на это настроения, — опустила глаза Татьяна.

— А я его тебе сейчас подниму, — улыбнулся Никита и, подсобив Татьяне усесться в кошеве, тронул коня и затянул песню — потешную, знакомую, Татьяна ее как-то на ярмарке слышала.

Пока он пел, она и впрямь почувствовала облегчение. Шуба согрела ее, а мерный тихий ход укачал.

— Танечка, проснись, — Никита осторожно тронул ее за плечо.

— Ой, — растерялась она спросонья, — где это мы?

— Ты прости, — смутился Никита, — я тебя чуть-чуть не довез.

— Ничего, я сама дальше дойду, — засобиралась Татьяна, но Никита жестом остановил ее.

— Я ведь не просто так задержался, я с тобой поговорить хочу, чтобы без посторонних глаз.

— Что это ты придумал, Никитушка? — растерялась Татьяна.

— Ты не бойся, я человек серьезный, и разговор у меня тоже такой, — Никита вздохнул, а потом взмахнул рукой, точно отсекая что-то, и выпалил, — выходи за меня замуж, Таня.

— Да ты что, Никита? — ахнула Татьяна.

— Помнишь, ты меня как-то бежать Подбивала, когда к Андрею Петровичу невеста впервые приехала?

— Помню, — прошептала Татьяна.

— Я ведь тогда тебя не понимал еще — не знал, как оно бывает, когда без надежды остаешься. Когда любишь, любишь, а потом — раз, и все кончилось.

— Мне это знакомо, — кивнула Татьяна. — Хотела я тогда от беды скрыться, да не сумела.