Пять дней в Париже   ::   Стил Даниэла

На службе все было хорошо, и, к его большому удивлению, никого не волновало ни его происхождение, ни то, как он попал в фирму. Сотрудники приняли его и подружились с ним. И на этой волне добрых чувств они с Кэти объявили о своей помолвке в тот же год, что не было сюрпризом ни для кого, за исключением, пожалуй, самого Питера. Но к тому моменту он уже достаточно давно ее знал и начал чувствовать себя вполне уютно в ее мире, как будто он сам всегда к нему принадлежал. Фрэнк Донован говорил, что так и должно быть, на что Кэти неизменно улыбалась. Она никогда не сомневалась в том, что Питер был предназначен ей самой судьбой и она хочет быть его женой.

Мюриэл очень обрадовалась, когда он позвонил ей, чтобы сообщить свои новости. Единственным человеком, возражавшим против этого союза, к немалому разочарованию Питера, оказался его отец. Он отговаривал сына от этого с тем же пылом, с каким в свое время убеждал согласиться работать в «Уилсон-Донован». Старик Хаскелл был абсолютно уверен в том, что со временем Питер будет жалеть об этом браке.

– Если ты женишься на ней, сынок, ты всегда будешь парией в их обществе. Это неправильно и несправедливо, но это так. Всякий раз, глядя на тебя, люди будут думать о том, кем ты был раньше, а не о том, кто ты сейчас.

Но Питер в это не верил. Он словно врос в мир своей невесты. Теперь это был и его мир. А та жизнь, в которой он вырос, уже казалась ему частью другой жизни в другой стране – чуждой и иностранной. Как будто он совершенно случайно родился в Висконсине или это вообще был не он, а Питер Хаскелл никогда туда и не приезжал.