Пламя страсти   ::   Джонсон Сьюзен

И так они ходили, временами останавливались, а когда схватки участились, и Венеция немогла больше ходить, Хэзард отнес ее к шкурам, натянутым между двумя вбитыми в землю кольями. Он поставил Венецию на колени, чтобы она могла облокотиться на сложенные перед ней шкуры, — так им велела сделать Желтая Река.

«Проклятье! — думал Хэзард. — Как я со всем этим справлюсь?» Он объяснил повитухе, что Венеция здорова, но не привыкла терпеть боль и неудобства, и Желтая Река сказала, что, когда придет время, он может дать ей снадобье, чтобы облегчить ее страдания. Теперь Хэзард вливал в рот Венеции болеутоляющую настойку, и поэтому она пребывала в каком-то странном состоянии. Ей казалось, что ее окутывает плотный туман, но, во всяком случае, острая боль уже не разрывала тело на части. Теперь Венеция могла терпеть. «Хэзард рядом со мной, я здоровая и сильная», — твердила она про себя, а он шептал ей слова любви и успокаивал, как мог.

— Открой глаза, любовь моя! — попросил он. — Посмотри на меня. Я хочу знать, что ты чувствуешь.

Венеция повиновалась — ее густые ресницы приподнялись, и на Хэзарда посмотрели потемневшие, бархатные голубые глаза.

— Я чувствую ребенка, — сказала она. — У нас будет ребенок! — Венеция улыбнулась. — Пожалуйста, поцелуй меня…

Хэзард подумал, что если бы мог, он подарил бы ей небо, солнце, звезды и луну. Венеция стала частью его души, она стала для него важнее собственной жизни. Он поцеловал ее ласково и спокойно.

— А еще я чувствую твою любовь, Джон, и любовь ребенка тоже.