JК
По ту сторону любви :: Мэйджер Энн
Страница: 37 из 148Весна была особенно напряженным сезоном на винограднике: сначала ожидание, когда лопнут почки, потом постоянный страх ночных заморозков…
И даже после того, как виноград собран, лозы подрезаны, зима миновала, приходит беспокойство о следующем урожае.
Он обнял ее. Затаив дыхание. Дина прислушивалась, как учащенно бьется его пульс в унисон ее собственному.
— Ты не очень романтичный. Не можешь не думать о винограднике даже в такой момент, — поддразнила она.
— Ревнуешь даже к винограднику? — Он нежно улыбнулся. Его губы почти касались ее губ. — Когда-нибудь, когда ты действительно станешь взрослой, Дина, ты поймешь, что тебе не следовало ревновать. Ты очень много значишь для своего деда и для меня. Тебе не надо было бороться за нашу любовь. Ты ее всегда имела.
— Правда, Морган?
— С первого дня, как я увидел тебя.
— Но все эти годы ты ничего не говорил мне об этом. Ты так много работал.
— Я работал для здоровья. Тебе было всего шестнадцать лет, а я любил тебя, несмотря на твою ненависть. Мне надо было дождаться, пока ты вырастешь.
— Но ты встречался с другими девушками?
— Они не имели для меня значения. Только ты…
Разговор внезапно оборвался.
Трепетная тишина окутала их. Он обхватил ее плечи и прижал к себе ее дрожащее тело. И поцеловал ее губы сначала нежно, а потом со все возрастающей страстью. Ее руки скользили по его плечам, пальцы ерошили его мягкие черные волосы. Дрожа, как испуганный зверек, она отвечала с восторгом на его любовь.
— Ты представить себе не можешь, какие это адские муки любить шестнадцатилетнюю, — шептал он, целуя ее снова и снова. — Ты была самой бессердечной на свете девчонкой.
И даже после того, как виноград собран, лозы подрезаны, зима миновала, приходит беспокойство о следующем урожае.
Он обнял ее. Затаив дыхание. Дина прислушивалась, как учащенно бьется его пульс в унисон ее собственному.
— Ты не очень романтичный. Не можешь не думать о винограднике даже в такой момент, — поддразнила она.
— Ревнуешь даже к винограднику? — Он нежно улыбнулся. Его губы почти касались ее губ. — Когда-нибудь, когда ты действительно станешь взрослой, Дина, ты поймешь, что тебе не следовало ревновать. Ты очень много значишь для своего деда и для меня. Тебе не надо было бороться за нашу любовь. Ты ее всегда имела.
— Правда, Морган?
— С первого дня, как я увидел тебя.
— Но все эти годы ты ничего не говорил мне об этом. Ты так много работал.
— Я работал для здоровья. Тебе было всего шестнадцать лет, а я любил тебя, несмотря на твою ненависть. Мне надо было дождаться, пока ты вырастешь.
— Но ты встречался с другими девушками?
— Они не имели для меня значения. Только ты…
Разговор внезапно оборвался.
Трепетная тишина окутала их. Он обхватил ее плечи и прижал к себе ее дрожащее тело. И поцеловал ее губы сначала нежно, а потом со все возрастающей страстью. Ее руки скользили по его плечам, пальцы ерошили его мягкие черные волосы. Дрожа, как испуганный зверек, она отвечала с восторгом на его любовь.
— Ты представить себе не можешь, какие это адские муки любить шестнадцатилетнюю, — шептал он, целуя ее снова и снова. — Ты была самой бессердечной на свете девчонкой.