По вине Аполлона   ::   Рафтери Мириам

Переводявзгляд своих темных глаз с меня на Натаниэля, она бормотала слова благодарности на своем языке и совала ему в руку свои жалкие монетки, которые он конечно же отказался взять.

Женщина с детьми помахала нам на прощание и взошла на борт. Я ткнула Натаниэля в бок.

— Смотри.

Энрико Карузо, знаменитый тенор, которого мы слушали накануне в опере — неужели это действительно было лишь накануне? — прокладывал себе путь в толпе, отталкивая стариков и беженцев с детьми. Размахивая над головой фотографией Теодора Рузвельта с его автографом, он кричал своим мощным голосом, который и прославил его:

— Это же я, великий Карузо, — он сунул фотографию в руку одному из служащих. — Сам президент подарил мне эту фотографию со своей подписью. Я отдам ее любому, кто предоставит мне место на этом судне.

У Натаниэля вырвалось ругательство, которое, как я до сих пор считала, не было в ходу в 1906 году. Затем он обнял меня за плечи и повел прочь от этой сцены, лавируя в толпе.

Наконец, запыхавшись, мы выбрались на улицу.

— Сюда, — взяв меня за руку он подвел меня к деревянному зданию с вывеской «Уэст шипинг».

Заметив знакомого докера, Натаниэль отвел его в сторону.

— Мои корабли, о них что-нибудь известно? Что слышно о «Пасифик Сан»?

Грубое лицо докера расплылось в улыбке.

— Приятно видеть, что с вами все в порядке, сэр. «Пасифик Сан» как хорошая потаскуха…

Натаниэль прервал красочное описание.