Под голубой луной   ::   Уильямсон Пенелопа

Они ехали в полном молчании, нарушаемом лишь стуком колес и цокотом копыт по мощеной дороге. Как он ни упрашивал, Джессалин ничего не ела и только однажды выпила стакан содовой воды.

Маккейди не мог заставить себя посмотреть на нее. А ведь столько нужно было сказать ей, столько объяснить! Например, почему он сделал то, что он сделал. Но нужные слова никак не находились, и даже самому себе он не мог объяснить свой поступок до конца. Маккейди знал только одно: он поступил так по одной простой причине – он не мыслил своей жизни без Джессалин.

Они все ехали и ехали, мимо лугов, заросших одуванчиками и чистотелом, мимо полей, похожих на разрисованные желтым и зеленым почтовые марки. Поначалу дорога была сухой, потом спустился туман, пошел дождь. Дорогу развезло. Маккейди прислушивался к каждому вздоху Джессалин, но та упорно не замечала его.

Наконец она задремала, и Маккейди остановил экипаж, чтобы немного передохнуть. На руках он отнес ее в придорожный трактир. Им отвели комнату наверху. Он боялся оставить ее одну, а потому пристроился на стуле у камина, где теплился скудный торфяной огонь. Джессалин, одетая, лежала на низенькой кровати. Снизу из пивной доносились крики и пьяный смех. Джессалин не спала. Она лежала молча, не шевелясь, и смотрела в темноту. Маккейди кожей чувствовал эти огромные глаза – глаза затравленного зверька.

Наконец они добрались в Грет на Грин.