Полночь и магнолии   ::   Пейсли Ребекка

Она не привыкла носить туфли на каблуках, и ноги ее были сжаты туфлями несколько часов.

— Я сяду, Сенека, но не потому, что ты мне сказал это сделать. Я сяду, потому что мои ноги отказывают меня держать. Я полагаю, что у меня тоже много прав схватить тебя, где волосы коротки, так, как это ты старался сделать со мной, — сказала она и подошла к маленькой атласной банкетке, стоявшей у голубых бархатных штор. Там она сняла свои ботинки. Сенека увидел, как она подтянула юбку наряда до бедер.

Завороженный, наблюдал он за тем, как она снимала свои чулки. Ее стройные ноги были такого же кремового цвета, как и цвет мрамора в комнате. Увиденное заставило забыть его о лекции, какую он собирался ей прочитать.

«Потом», — сказал он сам себе. Потом он накажет ее. Он покажет, что она находится в его власти и никогда не посмеет ослушаться. Потом он завладеет ею. Он будет любить ее всю ночь, а когда наступит утро, у нее не останется сомнения, что он — ее хозяин во всем.

Она будет подчиняться каждому его требованию.

С большим усилием он оторвал взгляд от ее ног и посмотрел в ее сверкающие глаза.

Сенека подошел к ней ближе.

— Пичи! — произнес он.

— Сенека, — закричала она на него.

— Ты…

— Замолчи, — сказала она, прерывая его. — Я пришла сюда и хотела влюбиться в тебя. Тебе бы лучше сменить манеры своего поведения, слышишь?

Он возмутился. В голове у него звучали ее слова:

«Тебе бы лучше сменить манеры поведения».