Помни о смерти   ::   Топильская Елена

Мы так же вдрызг промочили ноги на выезде, а когда вернулись в дежурное отделение и поняли, что можем часа два поспать, Кирочка сначала сняла сапоги, но, подумав, надела их снова и объяснила, что сейчас она в мокрых сапогах уже пригрелась, а утром всовывать в них ноги будет невыносимо. И ничтоже сумняшсся улеглась спать в сапогах.

Мои путевые раздумья прервал деликатный звук автомобильного сигнала. Около меня почти бесшумно остановилась сверкающая иномарка, дверца ее призывно распахнулась, и из теплого ароматного салона выглянул Вася Кульбин.

— Садись, Машенька, подвезу, куда надо.

— Вася! — простонала я. — Ты как мираж в пустыне! Ты не исчезнешь?!

— Пока тебя не довезу, не исчезну. Говори адрес.

Я, не веря своему счастью, опустилась на велюровое сиденье, и мы помчались по вечернему городу под негромкое пение всенародного кумира — Вальчука. У всех наших оперов и следователей было как минимум по кассете его душевных песенок; оперативники его любили за героический романтизм, который, вопреки моде, не имел блатного флера. Вот и Вася исключением не был, крутил и крутил в машине суперхит Вальчука «Не жалей меня, когда я плачу».

— Я слышал, ты развелась, подруга? — глядя на дорогу, поинтересовался Кульбин.

— Развелась.

— А кто счастливец? К кому ушла от мужа?

— Да ни к кому, Вася, сама к себе.

— Не заливай, подруга: такие женщины в никуда не уходят. Если уж разводятся, значит, в кустах случайно оказался рояль, в смысле — новый муж.