JК
Портреты :: Кендал Джулия
Страница: 307 из 314А где Дэниел?
– Дэниел, моя милая, отправился изучать свой дом. По-моему он уже ощутил себя собственником.
– У него это в крови. Тут все так тесно связано с прошлым, все эти портреты предков, и потом работы твоего дяди Джеймса. Знаешь, по-моему не удивительно, что Дэниел такой способный, у него в роду столько людей искусства.
Макс улыбнулся.
– Он любил рисовать, когда был еще совсем малышом, носил с собой цветные мелки и оставлял повсюду забавные каракули. Знаешь, Клэр, годами мысли о Дэниеле причиняли мне ужасную боль, и вот теперь я могу спокойно вспоминать, каким он был тогда. Временами мне это все еще кажется неправдоподобным.
– Могу себе представить. Наверное, Дэниелу удалось приспособиться лучше, чем нам. Я все еще ловлю себя на том, что думаю о нем как о Гастоне. Но все же наступит день, когда существование Гастона станет для всех чем-то неправдоподобным. Он изменился даже за эти дни. Ты понимаешь, о чем я?
– Да. По-моему, он перестал чувствовать себя одиноким. Наверное, все эти годы его не покидало подсознательное ощущение, что с ним происходит что-то не то. Интересно, каким бы он стал, если бы все осталось по-прежнему?
– Теперь мы уже не узнаем. Но ты права. Вероятно, ранние воспоминания не стерлись без остатка. Смотри, как он быстро привязался к тебе. – Слава Богу, что у него была ты, Клэр, и причем целых три года.
– И слава Богу, что он был у меня. Только подумай, если бы я не написала его, ты бы не увидел его портрета, и мы бы не оказались здесь сегодня.
– Дэниел, моя милая, отправился изучать свой дом. По-моему он уже ощутил себя собственником.
– У него это в крови. Тут все так тесно связано с прошлым, все эти портреты предков, и потом работы твоего дяди Джеймса. Знаешь, по-моему не удивительно, что Дэниел такой способный, у него в роду столько людей искусства.
Макс улыбнулся.
– Он любил рисовать, когда был еще совсем малышом, носил с собой цветные мелки и оставлял повсюду забавные каракули. Знаешь, Клэр, годами мысли о Дэниеле причиняли мне ужасную боль, и вот теперь я могу спокойно вспоминать, каким он был тогда. Временами мне это все еще кажется неправдоподобным.
– Могу себе представить. Наверное, Дэниелу удалось приспособиться лучше, чем нам. Я все еще ловлю себя на том, что думаю о нем как о Гастоне. Но все же наступит день, когда существование Гастона станет для всех чем-то неправдоподобным. Он изменился даже за эти дни. Ты понимаешь, о чем я?
– Да. По-моему, он перестал чувствовать себя одиноким. Наверное, все эти годы его не покидало подсознательное ощущение, что с ним происходит что-то не то. Интересно, каким бы он стал, если бы все осталось по-прежнему?
– Теперь мы уже не узнаем. Но ты права. Вероятно, ранние воспоминания не стерлись без остатка. Смотри, как он быстро привязался к тебе. – Слава Богу, что у него была ты, Клэр, и причем целых три года.
– И слава Богу, что он был у меня. Только подумай, если бы я не написала его, ты бы не увидел его портрета, и мы бы не оказались здесь сегодня.