Последнее лето   ::   Арсеньева Елена

И она явилась, словно по мановению волшебной палочки, так что Вознесенский смог дочитать стихи:

Помощи! Помощи! Руку подайте мне, братья!

Целое море огня —

Жгут мою душу обиды, сомненья, проклятья, —

Други, спасите меня!

Освободите от ига и дайте свободу,

Дайте мне место в бою!

Дайте лишь волю певцу – я родному народу

Райские песни спою.

Мне их с младенчества звездные ночи шептали,

Пел мне их солнечный луч.

Мне их под говор ручья хоры птиц щебетали.

Гром их гремел из-за туч.

Я не забыл эти песни, я помню, я знаю, —

Хлынут потоком оне.

Только бы воля моя… я в тюрьме погибаю…

Да помогите же мне!..

С надрывом выкрикнув последние слова, он бессильно уронил темно-русую голову – и тотчас в нее ударилась брошенная чьей-то меткой рукой герань. Цветок упал к ногам актера, но несколько алых лепестков запутались в его кудрях. Словно кровью их обагрили!

Что тут началось… Цветы полетели со всех сторон, и Сашенька, которая прежде стеснялась развернуть свой сверточек, сейчас терзала его ногтями, спеша и проклиная себя за то, что не сделала этого раньше, а теперь не успеет бросить герань, выразить свои чувства.

Вознесенский не поднимал цветов, стоял неподвижно, поникнув головой, – такой бледный, такой красивый… У Сашеньки слезы подкатили к горлу от невероятной любви, которую вызывал в ней этот человек.