Постель   ::   Вишневский Януш

Десятки каверзных вопросов, как будто речь идет о пропуске в рай, отпечатки пальцев, как у потенциальных преступников, специальные медицинские обследования, как у прокаженных туберкулезников с желтухой. Ужас! Но без этого я не смогу и шагу ступить в моей жизни здесь…

Суббота, 4 февраля

Я знаю, что ты звонишь мне, знаю и то, что ты чуть ли не каждый день звонишь моим родителям. Я прочла все твои мейлы и ответила тоже на все. Вот только не стала отсылать. Ты не исключение.

Я не смогла бы прочесть никакого спама даже от Бога и не стала бы отвечать даже на Его телефонные звонки…

Пишу тебе сегодня (и отошлю!) только потому, что я сейчас после четырех виски (без колы и без соды), на трех таблетках ксанакса и на пригоршне анестетиков. Мне просто стало грустно. Прекрасная грусть. Какое чувство! Наконец я дышу. Наконец плачу. Наконец я в отчаянии. Двадцать семь дней и ночей я мечтала испытать хоть какое-нибудь чувство, хотя бы грусть. И вот она пришла, обволокла серостью, залила слезами, размывшими очертания мира. Мне так прекрасно грустно. Как когда-то…

Это, наверное, все виски. Последние три стакана я приняла в ванне. Горячая вода, ледяной бурбон. При таком перепаде температур ксанакс растворяется в крови, словно шипучий аспирин в воде.

Быстрее приходят в голову мысли. Самые разные мысли…

Бритвенный станок на краю ванны.

Круто! Тянешься за ним. Можно начать брить голени, можно быть сладострастной, постепенно ведя станок вверх, и, когда он окажется над pirineum, в сантиметре за вагиной, посильнее прижать лезвие к коже. Прекрасное место. Все пронизано сосудами.