JК
Потерять и обрести :: Паретти Сандра
Страница: 233 из 236Вытаскивая пойманную рыбу на копье из воды, мужчина обернулся. Он громко приказал что-то слугам, но язык вдруг перестал повиноваться ему.
Будто окаменев, стояла Каролина, прислушиваясь к чужому голосу и глядя на лицо, скрытое в тени шляпы. Это был Рамон Стерн!
Каролине казалось, что жизнь сейчас покинет ее. Она превратилась в пустой сосуд, в котором задерживается дыхание пустыни, нарастая до громкого шума. Все, чем она когда-то была, ее сила, мужество, надежда, любовь – перестало существовать. Даже вопросы! Случилось ли что-нибудь с герцогом – она ничего не желала знать! То, что там стоял не он, – ничего хуже она не могла себе представить. Даже весть о его смерти не могла поразить ее больше. А если он был жив и что-то иное задержало его – она не желала этого знать. Она стояла и, не мигая, смотрела через черный батист своей чадры, наносившей на мир сетку тонких трещин, какие бывают на старых картинах. Она сорвала чадру с лица, сбросила шаль с головы.
Рамон Стерн швырнул трепещущую рыбу в песок. Он был рад этому заданию герцога. Каждый день этих наполненных опасностью скитаний последних месяцев делал его счастливым, потому что его злосчастная любовь к этой женщине неожиданно обрела смысл. Вот она стоит перед ним. Она жива! Он не опоздал, как все время боялся в последние часы ожидания. Но с гораздо большим страхом он ожидал ее реакции. Хотя любовь к ней никогда не сулила ему ответной, он знал, что ее чересчур откровенно выраженное разочарование больно ранит его.
Будто окаменев, стояла Каролина, прислушиваясь к чужому голосу и глядя на лицо, скрытое в тени шляпы. Это был Рамон Стерн!
Каролине казалось, что жизнь сейчас покинет ее. Она превратилась в пустой сосуд, в котором задерживается дыхание пустыни, нарастая до громкого шума. Все, чем она когда-то была, ее сила, мужество, надежда, любовь – перестало существовать. Даже вопросы! Случилось ли что-нибудь с герцогом – она ничего не желала знать! То, что там стоял не он, – ничего хуже она не могла себе представить. Даже весть о его смерти не могла поразить ее больше. А если он был жив и что-то иное задержало его – она не желала этого знать. Она стояла и, не мигая, смотрела через черный батист своей чадры, наносившей на мир сетку тонких трещин, какие бывают на старых картинах. Она сорвала чадру с лица, сбросила шаль с головы.
Рамон Стерн швырнул трепещущую рыбу в песок. Он был рад этому заданию герцога. Каждый день этих наполненных опасностью скитаний последних месяцев делал его счастливым, потому что его злосчастная любовь к этой женщине неожиданно обрела смысл. Вот она стоит перед ним. Она жива! Он не опоздал, как все время боялся в последние часы ожидания. Но с гораздо большим страхом он ожидал ее реакции. Хотя любовь к ней никогда не сулила ему ответной, он знал, что ее чересчур откровенно выраженное разочарование больно ранит его.