На лице Кристины отразилось облегчение. Хорошенько промыв волосы, она вышла из воды, вытерлась насухо, и, обмотав полотенцем голову, завернулась в длинную темно-коричневую юбку, завязала ее узлом на талии и накинула длинную темно-зеленую блузу без рукавов, с круглым глубоким вырезом. Грубая хлопчатобумажная ткань раздражала кожу, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Кристина уселась и попыталась пальцами расчесать спутавшиеся пряди. За спиной послышались шаги.
— Чувствуешь себя получше, дорогая? — вкрадчиво спросил Филип. Кристина не стала отвечать и даже смотреть на него и принялась заплетать косы, пока Филип одевался. Однако долго молчать она не смогла — любопытство оказалось сильнее, чем нежелание разговаривать с ним.
— Филип, что вы делаете в этой стране и почему эти люди так хорошо вас знают?
Звонкий смех раскатился по поляне:
— Я все гадал, когда ты начнешь задавать вопросы. Это племя моего отца.
— Отца?! — ошеломленно пролепетала Кристина. — Но вы же англичанин!
— Только наполовину. Мать была англичанкой, а отец — арабом, и это его племя.
— Да, и отец похитил мою мать точно так же, как я — тебя. Позже он позволил ей вернуться домой со мной и братом. Поэтому до совершеннолетия я рос в Англии, но потом предпочел вернуться сюда и жить с отцом.