Порча на смерть   ::   Зайцев Михаил

Попозже мы по-годственному ее пегеофогмим на Алешу. Хочешь, я буду и твоим папой? Нгавишься ты мне, надоест жить в телефонной будке, как Чебугашке из мультика, пгиходи, так и быть — усыновлю.

К столу вернулся отправленный за выпивкой детина, ловко снял с мельхиорового подноса хрустальные стопарики с сорокаградусной, поставил перед Сергачом наполненное до краев водкой серебряное ведерко. Обычно такие ведерки используют для охлаждения в мешанине колотого льда бутылок с шампанским.

— Спасибо за угощение, добрые люди. — Игнат подписал бумагу, нотариус подсунул еще стопку листков, и их Сергач подмахнул не глядя. Игнат разжал пальцы, шариковая ручка покатилась по столешнице. — Большое спасибо. Как-нибудь в другой раз обязательно выпью с вами со всеми на брудершафт, ежели, конечно, пустите бомжа за порог, а сейчас разрешите откланять...

— Э-э-э, нетушки! — Леонид Матвеевич прижал кулаком к столу пухлый от баксов целлофановый мешок! — Выпей хоть половину... ну, ладно, четвегть! Уважь, тогда и отдам баксики. Пей, Чебугашка! Отказы не пгинимаются, но стгого кагаются.

Как только прозвучало слово «кагаются», сиречь — «караются», вооруженный подносом детина, не иначе каратель, переместился Игнату за спину и угрожающе засопел.

С пьяным барином спорить бесполезно. «Четверть ведерка водки — это сколько? Два стакана? Больше? — прикинул Игнат. — Стакан мигом сожгут нервы. Два сдюжу. Три натощак — перебор, сломаюсь.