Приглашение   ::   Деверо Джуд

Конечно, ей пришлось больше, чем хотелось бы, размышлять над тем,что Вильям сказал в минуту гнева, что он девственник. И не один раз она, проснувшись ночью, воображала себя пожившей женщиной, обучающей застенчивого — хотя и желанного и чрезвычайно красивого — молодого мужчину тому, что надо делать. Она представляла себя французской куртизанкой, над обучением которой трудился весь свет, помнящей, что надо быть мягкой, ласковой, имея в виду его первые впечатления. Ей хотелось сделать это первое половое удовольствие запомнившимся абсолютной красотой.

Мечты в одиночестве не имели ничего общего с реальностью. А реальностью оказались почти две сотни фунтов полного энтузиазма голодного самца. Никакой стыдливости. Никаких колебаний. А красота всего этого была в избытке энергии, беспристрастном удовольствии, в абсолютной радости и удивлении Вильяма. Вильям, должно быть, очень быстро расстегнул пуговицы. В эту минуту она была полностью одета, а в следующую — на ней уже ничего не было. В одну минуту она томилась, а в следующую счастливо смеялась от удовольствия, потому что Вильям начал ласково гладить ее кожу.

Руки Вильяма были на ней сразу повсюду, отыскивая и исследуя… За руками следовал рот, и, если Джеки стонала от наслаждения, он, казалось, нашел ключи от райских врат. Обхватив рукой одну ее грудь, лаская губами другую, он попробовал по-разному двигаться, чтобы увидеть, как будет лучше для них обоих. И… все было великолепно.