Приговоренные к безумию   ::   Робертс Нора

Здесь царили грязь и беспорядок; сильно пахло испорченной пищей и грязным бельем. Кухня со­стояла из шкафа, двухконфорочной плиты и ма­ленького холодильника. На шкафу стояла большая банка. Прочитав этикетку, Ева подняла брови.

– Мне что-то не верится, чтобы наш Луи Когберн сам пек пироги. – Она открыла шкаф и по­смотрела на ряд запечатанных банок. – Похоже, он занимался наркобизнесом. Обрати внимание: здесь все очень аккуратно, а в остальной квартире сви­нарник. – Ева повернулась. – Хотя на мебели нет пыли. Это тоже странно. Никогда бы не подумала, что парень, спавший на простынях, от которых пах­нет болотом, стал бы вытирать пыль. – Ева открыла стенной шкаф. – Здесь тоже опрятно. Одежда чис­тая, хотя за модой он явно не следил. Посмотри на это окно, Пибоди.

– Да, сэр?

– Стекло чистое внутри и снаружи. Кто-то вы­мыл его совсем недавно. Какой смысл мыть окна, если оставлять на полу остатки пищи?

– Может, уборщица взяла отпуск?

– Кто-то его точно взял. Похоже, нижнее белье валяется здесь не меньше недели. – Она поверну­лась к двери, когда вошел патрульный. – Вы Про­ктор?

– Да, сэр.

– Вы знали убитых?

– Я знал Луи Когберна. – Проктор покачал го­ловой: – Ну и бардак… Прошу прощения, лейте­нант, но Трухарта, похоже, вот-вот вырвет.

– Расскажите мне о Когберне, а о Трухарте я сама позабочусь.

Проктор выпрямился.

– Торговал наркотиками, но по мелочам. Давал школьникам пробовать «Зонер» и «Джаз», чтобы приучить их.