JК
Принц полуночи :: Кинсейл Лаура
Страница: 268 из 505По дороге он научил обеих лошадей слушаться его руки, останавливаться с поводьями и без них, отступать назад, идти рысью и галопом не по прямой, а повторяя изгиб буквы «S». По утрам в течение трех часов, прежде чем пускаться в путь, он обучал одного Мистраля.
Чувство равновесия его не покинуло. Сначала он думал о нем, лежа опасливо неподвижно после пробуждения, боясь двинуть головой. Но чудо все не исчезало, и он стал привыкать к нему, хотя и удивительно было осознавать посредине урока, что он совершил какой-то быстрый непринужденный маневр, не думая о возможных последствиях.
Когда он все же вспоминал об этом, он энергично тряс головой, стараясь вызвать головокружение нарочно, как ему рекомендовал тот скромный хирург. Но тогда искусственные вызовы приступов были настолько мучительными, что он и не заметил, как прекратил их.
А теперь чувство равновесия вернулось само. И больше его не оставит. Теперь это невозможно. Он без страха мог обдумывать дальнейшие действия.
Те, кто учил С.Т. верховой езде, были итальянцем, французом, испанцем, — но все исповедовали мудрость: множество лошадей создает наездника, один наездник создает лошадь. В своей жизни он ездил верхом на сотнях лошадей, но после Харона ему не попадалось ни одной, с таким природным чувством равновесия и сообразительностью, как у этого мощного серого демона.
Чувство равновесия его не покинуло. Сначала он думал о нем, лежа опасливо неподвижно после пробуждения, боясь двинуть головой. Но чудо все не исчезало, и он стал привыкать к нему, хотя и удивительно было осознавать посредине урока, что он совершил какой-то быстрый непринужденный маневр, не думая о возможных последствиях.
Когда он все же вспоминал об этом, он энергично тряс головой, стараясь вызвать головокружение нарочно, как ему рекомендовал тот скромный хирург. Но тогда искусственные вызовы приступов были настолько мучительными, что он и не заметил, как прекратил их.
А теперь чувство равновесия вернулось само. И больше его не оставит. Теперь это невозможно. Он без страха мог обдумывать дальнейшие действия.
Те, кто учил С.Т. верховой езде, были итальянцем, французом, испанцем, — но все исповедовали мудрость: множество лошадей создает наездника, один наездник создает лошадь. В своей жизни он ездил верхом на сотнях лошадей, но после Харона ему не попадалось ни одной, с таким природным чувством равновесия и сообразительностью, как у этого мощного серого демона.