JК
Принцессы тоже плачут :: Езерская Елена
Страница: 29 из 211Ее организм, привыкший к теплому континентальному климату маленького, чуть не круглый год утопающего в цветах и зелени Дармштадта, с трудом переносил российские утренние заморозки и порывы колкого холодного ветра.
Ее лютеранский наставник патер Иоахим не оставлял принцессу заботами. Среди других детей герцога Гессенского Мария выделялась кротким нравом и благочестием. И добрый священник переживал за последствия этих смотрин — в случае их благополучного разрешения Мария должна будет принять православие. В его задачу входило подготовить целомудренную и религиозную принцессу к необходимости этого шага. Он знал, Марии можно и приказать, но считал, что пользоваться ее смирением кощунственно. Патер Иоахим предпочитал прибегать к уговорам и разумным доводам — принцесса была не по годам умна и проницательна. Наставник видел, как она взволнована, и беседою отвлекал Марию от тревог о будущем.
В Зимнем тоже волновались. Весь дворец напоминал огромный улей — к нему то и дело подъезжали кареты приближенных ко двору персон. Всем хотелось присутствовать при первом представлении будущей русской императрицы. После приема должен был состояться большой обед, обычно изобильный и обставляемый с пышностью. Не было только Александра, и эта новость обсуждалась всеми. Особенно старались фрейлины, образовавшие в зале приемов шеренгу первого ряда.
— Сегодня мне снился сон, — шептала злая Нащокина, — будто стою я в церкви, и тут залетела ворона и села прямо на икону! К чему бы это?
— Кажется, ворона — к разговорам! — улыбалась Нарышкина.
— Нет-нет, — вмешивалась в разговор фон Берг.
Ее лютеранский наставник патер Иоахим не оставлял принцессу заботами. Среди других детей герцога Гессенского Мария выделялась кротким нравом и благочестием. И добрый священник переживал за последствия этих смотрин — в случае их благополучного разрешения Мария должна будет принять православие. В его задачу входило подготовить целомудренную и религиозную принцессу к необходимости этого шага. Он знал, Марии можно и приказать, но считал, что пользоваться ее смирением кощунственно. Патер Иоахим предпочитал прибегать к уговорам и разумным доводам — принцесса была не по годам умна и проницательна. Наставник видел, как она взволнована, и беседою отвлекал Марию от тревог о будущем.
В Зимнем тоже волновались. Весь дворец напоминал огромный улей — к нему то и дело подъезжали кареты приближенных ко двору персон. Всем хотелось присутствовать при первом представлении будущей русской императрицы. После приема должен был состояться большой обед, обычно изобильный и обставляемый с пышностью. Не было только Александра, и эта новость обсуждалась всеми. Особенно старались фрейлины, образовавшие в зале приемов шеренгу первого ряда.
— Сегодня мне снился сон, — шептала злая Нащокина, — будто стою я в церкви, и тут залетела ворона и села прямо на икону! К чему бы это?
— Кажется, ворона — к разговорам! — улыбалась Нарышкина.
— Нет-нет, — вмешивалась в разговор фон Берг.