JК
Принцессы тоже плачут :: Езерская Елена
Страница: 59 из 211 — О, mein herz! Как это романтично! Я должна немедленно написать ему ответ!
Начало переписки было положено, и каждая сторона старалась, как могла. Но при этом все совершенно запуталось. Александр вновь почувствовал вкус к жизни. Он стал чаще наведываться к принцессе — исключительно из желания лишний раз увидеть сияющие глаза Наташи Репниной. А фрейлина улыбалась цесаревичу совсем по иному поводу, она была счастлива видеть исполнение своего плана.
В неведении оставалась и принцесса Мария. Она увлеченно занималась стихосложением трижды на день и черпала вдохновение в ответных виршах Александра. И только мудрый Жуковский с грустью смотрел на нее, чутко подозревая в перемене отношения цесаревича к Марии почти шекспировскую путаницу. Но никто из участников этой сказочной неразберихи не понимал истинного положения вещей, а финал истории был уже не за горами.
Спустя неделю от начала страстной переписки с таинственной незнакомкой, Александр творил очередное послание в рифмах, когда был застигнут за этим занятием Николаем. Цесаревич был настолько упоен своими чувствами, что даже не заметил вошедшего в его кабинет императора.
— И ожила душа моя в надежде, / Я снова жизнь на свете возымел… Нет… Я снова жить на свете захотел. / Поверь, не ведал я такого прежде. Нет! Белиберда… Поверь, не ведал я такого прежде. / И чувствовать так сильно не умел… Мило, очень даже мило. И чувствовать так сильно не умел… Неплохо, неплохо, — советовался сам с собою Александр, торопясь обмакнуть перо в чернила и записать вдруг удавшиеся ему строки.
Начало переписки было положено, и каждая сторона старалась, как могла. Но при этом все совершенно запуталось. Александр вновь почувствовал вкус к жизни. Он стал чаще наведываться к принцессе — исключительно из желания лишний раз увидеть сияющие глаза Наташи Репниной. А фрейлина улыбалась цесаревичу совсем по иному поводу, она была счастлива видеть исполнение своего плана.
В неведении оставалась и принцесса Мария. Она увлеченно занималась стихосложением трижды на день и черпала вдохновение в ответных виршах Александра. И только мудрый Жуковский с грустью смотрел на нее, чутко подозревая в перемене отношения цесаревича к Марии почти шекспировскую путаницу. Но никто из участников этой сказочной неразберихи не понимал истинного положения вещей, а финал истории был уже не за горами.
Спустя неделю от начала страстной переписки с таинственной незнакомкой, Александр творил очередное послание в рифмах, когда был застигнут за этим занятием Николаем. Цесаревич был настолько упоен своими чувствами, что даже не заметил вошедшего в его кабинет императора.
— И ожила душа моя в надежде, / Я снова жизнь на свете возымел… Нет… Я снова жить на свете захотел. / Поверь, не ведал я такого прежде. Нет! Белиберда… Поверь, не ведал я такого прежде. / И чувствовать так сильно не умел… Мило, очень даже мило. И чувствовать так сильно не умел… Неплохо, неплохо, — советовался сам с собою Александр, торопясь обмакнуть перо в чернила и записать вдруг удавшиеся ему строки.