Путешественник   ::   Бенцони Жюльетта

О чем король Франции думал в тот прекрасный вечер двадцать второго июня тысяча семьсот восемьдесят шестого года, когда в сопровождении губернатора, мэра и эшевенов он шел по направлению к ратуше через восторженную толпу? О возгласах такой же толпы, приветствовавшей кардинала де Роана и Калиостро, когда они выходам из Бастилии? Или о любимой жене, которую памфлетисты оскорбляли день ото дня, предполагая, что отцом будущего ребенка является граф де Ферзен? Или же об этой подлой женщине, Жанне де Ла Мотт, которую двумя днями раньше секли обнаженную на ступенях его дворца в Сите, потом клеймили каленым железом и отправили отбывать наказание за решетками Сальпетриер?

На удивление, Ингу ответил на вопрос, мучивший Тремэна:

— Ла Мотт следовало повесить! Король слишком великодушен! Надеюсь, он за это не поплатятся слишком дорого…

— Мы, кажется, думали об одном и том же? Лицо его не выражает счастья, однако приветствия и крики «ура», должно быть, согревают ему душу…

— Он по-прежнему очень популярен. Лишь королеву ненавидят, и ему тяжело это перекосить. Надеюсь, однако, что он с радостью проведет три дам, которые решил шил посвятить: он обожает географию, морское дело, мореплавателей. Не так ли, господин де Бугенвиль?

Но тот не слышал: он переминался с ноги на ногу в нетерпении подойти в ратуше к Людовику XVI.

— Пойдемте, Тремэн, войдемте! Я вас представлю!

— Ступайте без меня! Я к этому не стремлюсь.

— Вот тебе раз! Вы не хотите подойти к нашему государю?

— Я помчался бы к нему, если бы ему угрожала опасность, но, слава Богу, в этом нет нужды.