Рекенштейны   ::   Крыжановская Вера Ивановна

Огонь угас в его черных глазах, лицо было бледно, но спокойно; перед графиней Рекенштейн стоял бесстрастный и сдержанный воспитатель ее сына. Графиня не знала, каких усилий это стоило его честной душе; она видела лишь внезапную перемену, поняла, что дело ее проиграно, и кровь бросилась ей в лицо, но эта краска сменилась тотчас мертвенной бледностью. Она знала, что выдала себя, но, собрав все свои силы, старалась скрыть свои чувства.

— Здесь одуряющий запах, надо пойти в залу, — сказала она, обмахиваясь веером.

Очень кстати для них обоих раздались поспешные шаги, и минуту спустя показался Арно.

— Ах, вот вы где, Габриэль, а я ищу вас. Но как вы бледны! Что с вами? Вам нездоровится?

— Нет, я только устала; должно быть, слишком много танцевала. И я попросила месье Веренфельса провести меня сюда на минуту. Не тревожьтесь, Арно, — присовокупила она, заметив беспокойство в его взгляде. — Вы так добры ко мне, но вы не знаете тоже, как я люблю вас.

Она сжала руку графа и устремила на него взгляд, в котором не было ничего материнского.

Злоба и отвращение пробудились мгновенно в душе Готфрида. Как могла она, еще трепеща от страстного влечения к нему, снова приняться за преступную игру с Арно? И когда взгляд графини встретился с его взглядом, в нем отразилось такое презрение, что молодая женщина вдруг встала, как бы движимая механической силой, и, опершись на руку Арно, поспешно удалилась, прикрывая веером смертную бледность своего лица.

Они вошли в зал, когда оркестр снова принялся играть.