Рекенштейны   ::   Крыжановская Вера Ивановна

 — Не сон ли это? Ужели я видел живое существо, а не небесное видение! Ах, граф, как я завидую вам, что вы сын такой женщины. Чтобы видеть ее, беспрерывно любоваться ею, принадлежать ей, я был бы рад обратиться в ее болонку.

— Ну, дон Рамон, ваша тропическая кровь снова заговорила в вас с необузданной силой, — сказал Арно, смеясь. — И без такой трудной метаморфозы вы можете видеть графиню и любоваться ею, если только останетесь в Берлине.

— Я не собираюсь уезжать, — ответил поспешно пылкий молодой человек.

За чаем Арно передал Габриэли свой разговор с доном Рамоном.

— Мало сказать: вы победили его сердце, вы убили его наповал, — заключил он, смеясь. — И я боюсь, что у вашего стража чести будет много хлопот, чтобы удержать в границах благоразумия кипящую лаву его чувств.

В следующие дни графиня была почти невидима; бегала по магазинам, делала бесчисленные покупки и заказы и деятельно приготовляла себе зимние туалеты. Габриэль нашла в ящике своего стола портфель, туго набитый банковыми билетами. Она знала, от кого это, и сердце ее наполнилось торжествующей радостью. Власть, которую она приобрела над Арно и его кошельком, открывала богатый источник для ее любви к расточительности; к тому же неведомый для мужа источник, из которого она готовилась черпать смелой рукой. Несмотря на эту неожиданную радость, на перспективу мотовства и безумной роскоши, которые ей готовила зима, Габриэль не вполне была счастлива. Какое-то тайное беспокойство, какая-то непонятная пустота томила ее душу.