JК
Роковая любовь (Нинон де Ланкло, Франция) :: Арсеньева Елена
Страница: 4 из 8Но радость, которой озарилось лицо молодого человека, невольно тронула ее, она улыбнулась…
При виде этой улыбки Альберт де Вилье метнулся вперед, едва не оттолкнув своего патрона, и упоенно припал к тонким пальцам Нинон, обтянутым перчаткой и унизанным перстнями. Над его склоненной головой маркиз и Нинон обменялись взглядами. В глазах красавицы снова мелькнула тревога, но де Жерсей так лукаво подмигнул, так заразительно ухмыльнулся, что Нинон не могла не улыбнуться в ответ, и тревога ее прошла, словно и не появлялась.
А между тем тревога была вещая, и прекрасная Нинон еще вспомнит тот день как один из самых несчастных в своей жизни. Однако ей было чуждо чувство предвидения, она никогда не отягощала себя избыточными размышлениями… может быть, потому и была так красива – так невероятно красива! – и выглядела столь молодо… ну не более чем на тридцать… а между тем ей было уже пятьдесят шесть.
Да, беззаботность – одна из лучших помощниц красоты!
Беззаботность частенько ассоциируют с глупостью, но уж глупой-то Нинон (так маленькую Анн де Ланкло называли родители, и это кокетливое имя всю жизнь шло ей куда больше, чем высокомерное Анн), кажется, никогда в жизни не была, даже во младенчестве. Ее отец, туренский дворянин Анри де Ланкло, женился на девушке, урожденной Ракони, из древней орлеанской фамилии. Потом они переехали в Париж, и здесь-то 15 мая 1616 года родилась на свет их девочка – маленькая, хрупкая, словно цветок или фарфоровая игрушка.
Нинон росла словно бы меж двух огней. С одной стороны, ее баловали безмерно.
При виде этой улыбки Альберт де Вилье метнулся вперед, едва не оттолкнув своего патрона, и упоенно припал к тонким пальцам Нинон, обтянутым перчаткой и унизанным перстнями. Над его склоненной головой маркиз и Нинон обменялись взглядами. В глазах красавицы снова мелькнула тревога, но де Жерсей так лукаво подмигнул, так заразительно ухмыльнулся, что Нинон не могла не улыбнуться в ответ, и тревога ее прошла, словно и не появлялась.
А между тем тревога была вещая, и прекрасная Нинон еще вспомнит тот день как один из самых несчастных в своей жизни. Однако ей было чуждо чувство предвидения, она никогда не отягощала себя избыточными размышлениями… может быть, потому и была так красива – так невероятно красива! – и выглядела столь молодо… ну не более чем на тридцать… а между тем ей было уже пятьдесят шесть.
Да, беззаботность – одна из лучших помощниц красоты!
Беззаботность частенько ассоциируют с глупостью, но уж глупой-то Нинон (так маленькую Анн де Ланкло называли родители, и это кокетливое имя всю жизнь шло ей куда больше, чем высокомерное Анн), кажется, никогда в жизни не была, даже во младенчестве. Ее отец, туренский дворянин Анри де Ланкло, женился на девушке, урожденной Ракони, из древней орлеанской фамилии. Потом они переехали в Париж, и здесь-то 15 мая 1616 года родилась на свет их девочка – маленькая, хрупкая, словно цветок или фарфоровая игрушка.
Нинон росла словно бы меж двух огней. С одной стороны, ее баловали безмерно.