Роковой рубин   ::   Смит Дебора

Однажды вечером, сидя в гостиной и глядя, как Саманта играет на ковре, Карл отшвырнул газету, закрыл глаза руками и хрипло пробормотал:

— Меня это убивает. Она или не может говорить, или не хочет.

— Врачи говорят — она здорова. — Франни прижалась к нему, изо всех сил сдерживая слезы. Она теперь все время сдерживала слезы.

Саманта в розовом джемпере важно складывала обрывки шнурков в коробку из-под ботинок; потом вынимала, ровно, в ряд, раскладывала на ковре и снова складывала в коробку.

— Посмотри, как она любит порядок. Совсем как папочка.

— Вырастет барахольщицей, — проворчат Карл. Он сел на пол, и Саманта, смеясь, потянулась навстречу его протянутым рукам. — Из тебя получится чертовски хорошенькая барахольщица, — сказал он ей. — Но, пожалуй, я отведу тебя к другому врачу.

Очередной врач подверг Саманту тем же тестам, что и все предыдущие, и, так же как все предыдущие, сказал, что не в силах установить таинственную причину, по которой девочка не хочет говорить.

В день рождения дочери — ей исполнилось два года, и она еще не произнесла ни одного слова — Карл, засунув руки в карманы, мерил шагами гостиную и смотрел, как Саманта с горящими от восторга глазами внимательно разглядывает плюшевого мишку, крутя его то так, то эдак.

— Нет, она не слабоумная! — вдруг громко воскликнул он. — Боже мой, я ничего не понимаю. С ней же абсолютно все в порядке.

Два года Франни молчала, одиноко мучаясь чувством вины, но сейчас у нее вырвалось признание.