Роза Ёрков   ::   Бенцони Жюльетта

Я не сожалею о том, что убил сэра Эрика, – этот человек был достоин только смерти, как не сожалею и о том, что покидаю жизнь, которая никогда не была ко мне добра. По крайней мере я уношу с собой уверенность, что положил конец кошмару, в котором жила моя возлюбленная. Пусть Господь Бог и моя возлюбленная простят меня!»

Окончив чтение, судья, показав на письмо, спросил Уоррена:

– У вас есть основания сомневаться, что это письмо написано рукой покойного?

– Никаких, милорд! Мы нашли несколько бумаг, написанных им по-польски, – сейчас их переводят, – и все они написаны одной рукой.

– Нет ли у вас оснований предполагать, что покойному… помогли покончить с собой?

– На теле нет никаких следов насилия.

– В таком случае…

– Ну и ну, – прошептал Видаль-Пеликорн, – роман, да и только! Что ты об этом думаешь?

– Ничего! Я в недоумении. Все это совершенно не в стиле того человека, с которым я имел дело. Что могло случиться?

Что заставило его совершить такой неожиданный поступок?..

– Скажем одно: пути Господни неисповедимы! Граф Солманский, безусловно, припишет это чудо своим молитвам.

В этот миг он просто обязан исполниться ощущения благодати.

– Вид у него совершенно не благостный, – сказал Морозини. – Можешь сам в этом убедиться – вон он в четвертом ряду, слева от нас.

– Он здесь?! Я не видел, как он вошел.

– Он вошел как раз тогда, когда началась вся эта сумятица с появлением Уоррена.

Граф сидел очень прямо на своей скамье, и его светлые глаза пристально смотрели на дочь, которая безудержно плакала.