JК
Русалка :: Дрейк Шеннон
Страница: 2 из 579Когда-то их семьи одинаково присягнули на верность старому королю Карлу I, но пока Четхэмы боролись против Кромвеля, преданность Хардгрейвов меняла направления, повинуясь переменчивым ветрам фортуны. Кроме того, разумеется, между ними никогда не прекращался спор за границы владений.
— Тише, Дракон, тише, — успокаивал Уорик породистого арабского коня, быстрого и сильного. Дракон, привычный к битвам на поле брани, был неискушен в турнирных тонкостях. Как, впрочем, и сам Уорик. Он возмужал не в показных ристалищах, а в сражениях не на жизнь, а на смерть, которые беспрерывно вел с мародерствующими шотландцами на северных границах наследственных владений.
Уорик бегло осмотрел ряды партера. В центральной ложе восседали король с королевой Екатериной. Несмотря на репутацию не исправимого ловеласа, Карл оставался любезным джентльменом по отношению к королеве, так им опозоренной. Сейчас темноволосая голова Карла склонилась к Екатерине; его внимание было полностью поглощено разговором с ней, из-за которого, собственно, он и устроил турнир.
Ряд за рядом скамьи заполнялись. Ближайшие места к арене занимала самая знатная и благородная публика, подальше — лорды и леди пониже рангом; для простонародья мест не нашлось, и толпа слонялась вокруг со своим «Славься, монарх!». Народ любил Карла и обожал помпезные зрелища. В вышине развевались знамена с эмблемами любимых рыцарей, то и дело раздавались визг и смех. Глядя на зрителей, Уорик улыбался с едва приметным удовольствием; разряженные дамы и господа как будто сливались в одну разноцветную радугу.
— Тише, Дракон, тише, — успокаивал Уорик породистого арабского коня, быстрого и сильного. Дракон, привычный к битвам на поле брани, был неискушен в турнирных тонкостях. Как, впрочем, и сам Уорик. Он возмужал не в показных ристалищах, а в сражениях не на жизнь, а на смерть, которые беспрерывно вел с мародерствующими шотландцами на северных границах наследственных владений.
Уорик бегло осмотрел ряды партера. В центральной ложе восседали король с королевой Екатериной. Несмотря на репутацию не исправимого ловеласа, Карл оставался любезным джентльменом по отношению к королеве, так им опозоренной. Сейчас темноволосая голова Карла склонилась к Екатерине; его внимание было полностью поглощено разговором с ней, из-за которого, собственно, он и устроил турнир.
Ряд за рядом скамьи заполнялись. Ближайшие места к арене занимала самая знатная и благородная публика, подальше — лорды и леди пониже рангом; для простонародья мест не нашлось, и толпа слонялась вокруг со своим «Славься, монарх!». Народ любил Карла и обожал помпезные зрелища. В вышине развевались знамена с эмблемами любимых рыцарей, то и дело раздавались визг и смех. Глядя на зрителей, Уорик улыбался с едва приметным удовольствием; разряженные дамы и господа как будто сливались в одну разноцветную радугу.