Рыцарь в потускневших доспехах   ::   Мэйджер Энн

 — Он был принцем Голливуда, но ему было горько вспоминать обо всех этих больших, прекрасно отделанных, но одиноких дворцах, в которых он жил. О гувернерах и слугах, игравших роли мамы и папы, в то время как настоящие родители им никогда не занимались. — Я совершил в жизни много ошибок.

— Потому что следовали опасным наклонностям?

— Частично.

Он начал говорить о себе. Почему он считал, что с ней тяжело говорить? Это оказалось совсем легко. Кристофер поведал Даллас о пустоте своего детства. Он никогда раньше ни перед кем не раскрывал своей души. А сейчас делился с ней своими бедами. Хоть он и сказал, что родился в богатой семье владельцев ранчо, говорил он о том, что было в его реальной жизни, — и это было эмоционально правдиво. Он рассказывал о своих поглощенных собой родителях, об их пренебрежении им. Он был их игрушкой, но не их ребенком. Его воспитали слуги, а потом родители отправили его в военную школу. Он объяснял ей, почему делал глупости, если бывал взбешен или обижен.

Она слушала его серьезно и сочувственно. Но он знал наверняка: все ее сочувствие вмиг рассеется, едва лишь откроется, кто он в действительности.

Когда она стала менее осторожной, он спросил о ее жизни. Она рассказала ему об университете, об умерших сестре и зяте. О том, как занялась морским рестораном и стала поднимать детей, отказавшись от интеллектуальной жизни; о том, как она тайно тоскует о ней.

— Уверен: можно было найти другое решение, — мягко сказал он, с изумлением сознавая, что они говорят как друзья — не как враги.

— Нет. Мой брат хотел отправить детей в интернат.