JК
Рыцари :: Миллер Линда Лаел
Страница: 10 из 387Она застенчиво потупила глаза, опушенные длинными густыми ресницами.
Дэйн смотрел на нее, и сердце его преисполнилось восхищением.
— Взгляни, Мариетта, — сказал он, указывая на поместье Кенбрук. — Вот наш дом.
Мариетта поправила свой головной убор, похожий на старинный монашеский чепец, скрывавший ее роскошные волосы от посторонних глаз. Видеть распущенные волосы девушки позволялось только ее служанке, хотя Дэйну пару раз украдкой удавалось взглянуть на эти густые пышные локоны цвета воронова крыла. Он еще ни разу не был близок с Мариеттой: она воспитывалась в строгости и благочинии в женском монастыре во Франции. Скоро, когда его святейшество расторгнет союз с Глорианой, Дэйн сможет любоваться шелковистыми волосами Мариетты, играть длинными прядями, зарываться в них лицом и всю ночь вдыхать их дурманящий аромат.
— От этого места веет печалью, — робко проговорила Мариетта.
Дэйн так замечтался об исключительных правах супруга, что до него не сразу дошел смысл ее слов. Проследив за взглядом ее томных карих глаз, он понял, что сказанное относится к его дому.
Слова Мариетты задели его, но Дэйн тут же подавил обиду.
— Да, это так, — отозвался он, все еще думая о своем и на какое-то мгновение забыв, что они не одни. Два десятка солдат навострили уши.
— Кенбрук видел много горя и несчастий, но все то в прошлом, — продолжал барон. — Мы возродим поместье, комнаты наполнятся детскими голосами — голосами наших сыновей и дочерей, Мариетта.
Дэйн смотрел на нее, и сердце его преисполнилось восхищением.
— Взгляни, Мариетта, — сказал он, указывая на поместье Кенбрук. — Вот наш дом.
Мариетта поправила свой головной убор, похожий на старинный монашеский чепец, скрывавший ее роскошные волосы от посторонних глаз. Видеть распущенные волосы девушки позволялось только ее служанке, хотя Дэйну пару раз украдкой удавалось взглянуть на эти густые пышные локоны цвета воронова крыла. Он еще ни разу не был близок с Мариеттой: она воспитывалась в строгости и благочинии в женском монастыре во Франции. Скоро, когда его святейшество расторгнет союз с Глорианой, Дэйн сможет любоваться шелковистыми волосами Мариетты, играть длинными прядями, зарываться в них лицом и всю ночь вдыхать их дурманящий аромат.
— От этого места веет печалью, — робко проговорила Мариетта.
Дэйн так замечтался об исключительных правах супруга, что до него не сразу дошел смысл ее слов. Проследив за взглядом ее томных карих глаз, он понял, что сказанное относится к его дому.
Слова Мариетты задели его, но Дэйн тут же подавил обиду.
— Да, это так, — отозвался он, все еще думая о своем и на какое-то мгновение забыв, что они не одни. Два десятка солдат навострили уши.
— Кенбрук видел много горя и несчастий, но все то в прошлом, — продолжал барон. — Мы возродим поместье, комнаты наполнятся детскими голосами — голосами наших сыновей и дочерей, Мариетта.