Рыцари   ::   Миллер Линда Лаел

Глориане показалось странным, что комната Элейны прибрана, потому что по приказу Гарета никто не смел входить в это по сути дела святилище — память о живой, но навсегда потерянной для него жене.

Дэйн оглядел безжизненные стены, и на мгновение что-то похожее на боль исказило его черты. Но он недолго предавался сантиментам, решив как можно скорее разрешить мучивший его вопрос. Легко коснувшись плеча Глорианы, он усадил ее напротив себя. Начал было говорить, но тут же замолчал, словно обессиленный внутренней борьбой.

— Вы хотели поговорить со мной о той женщине, — сказала Глориана. Хотя ей это стоило огромных усилий, голос ее не дрогнул, и внешне она оставалась абсолютно спокойной. Во всяком случае она надеялась на это.

Руки Дэйна скользнули по ее плечам. И вновь Глориана поразилась той нежности, с которой эти сильные руки, руки воина, коснулись ее сейчас. Дэйн тихо вздохнул.

— Вдали отсюда объяснение казалось таким простым и легким, — вымолвил наконец он.

Глориана чувствовала, что не стоит сейчас перебивать его. Она смотрела на него молча, но глаза ее выдавали все тайные желания плоти. Его нежность больно поразила Глориану, всколыхнула в ней чувства, которых она и страшилась и ждала одновременно. Она понимала, что с каждой минутой ей все труднее и труднее отказаться от борьбы за своего мужа.

Они сидели на резной скамье, украшенной изображениями единорогов, прекрасных дев, взял ее руку в свою, цветов и птиц. Дэйн переплетя их пальцы.

— Я привез Мариетту из Франции, — с большим трудом сказал Дэйн, — чтобы жениться на ней.