JК
Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна :: Леблан Морис
Страница: 159 из 210Как мог он отрицать?
Одно странное обстоятельство, однако, сбивало с толку правосудие. При очных ставках с их главарем семеро бандитов в один голос твердили, что не знают его. Никогда такого не видели. Указания от него получали либо по телефону, либо в темноте, с помощью как раз тех маленьких записок, которые Мальрейх передавал им безмолвно и быстро.
Впрочем, разве сообщение, установленное между флигелем на улице Делезман и сараем Старьевщика не было доказательством их сообщничества? Оттуда Мальрейх видел их и слышал. Оттуда главарь наблюдал за своими людьми.
Противоречия? Несовместимые, казалось бы, факты? Люпэн тут же давал всему объяснение. В ставшей знаменитой статье, напечатанной в утро суда, он развернул перипетии дела с самого начала, раскрыл его подоплеку, распутал все хитросплетения, показал, как Мальрейх жил, неузнанный всеми, в комнате своего брата, мнимого майора Парбери, как он разгуливал, словно невидимка, по коридорам отеля Палас, где убил Кессельбаха, гостиничного слугу и секретаря Чемпэна.
Всем запомнились и дебаты. Они были сумрачными и жуткими; жуткими из-за той атмосферы духа ужаса, которой были подавлены присутствующие, воспоминаний о преступлениях и крови; жуткими, темными, удушающими — из-за неизменного молчания главного обвиняемого.
Ни единого признака возмущения. Ни одного движения. Ни слова. Восковая фигура, которая не слышала и не видела. Устрашающее воплощение невозмутимости и спокойствия.
Одно странное обстоятельство, однако, сбивало с толку правосудие. При очных ставках с их главарем семеро бандитов в один голос твердили, что не знают его. Никогда такого не видели. Указания от него получали либо по телефону, либо в темноте, с помощью как раз тех маленьких записок, которые Мальрейх передавал им безмолвно и быстро.
Впрочем, разве сообщение, установленное между флигелем на улице Делезман и сараем Старьевщика не было доказательством их сообщничества? Оттуда Мальрейх видел их и слышал. Оттуда главарь наблюдал за своими людьми.
Противоречия? Несовместимые, казалось бы, факты? Люпэн тут же давал всему объяснение. В ставшей знаменитой статье, напечатанной в утро суда, он развернул перипетии дела с самого начала, раскрыл его подоплеку, распутал все хитросплетения, показал, как Мальрейх жил, неузнанный всеми, в комнате своего брата, мнимого майора Парбери, как он разгуливал, словно невидимка, по коридорам отеля Палас, где убил Кессельбаха, гостиничного слугу и секретаря Чемпэна.
Всем запомнились и дебаты. Они были сумрачными и жуткими; жуткими из-за той атмосферы духа ужаса, которой были подавлены присутствующие, воспоминаний о преступлениях и крови; жуткими, темными, удушающими — из-за неизменного молчания главного обвиняемого.
Ни единого признака возмущения. Ни одного движения. Ни слова. Восковая фигура, которая не слышала и не видела. Устрашающее воплощение невозмутимости и спокойствия.