Седьмая - для тайны   ::   Холт Виктория

Он любил сидеть в саду около дома, откуда я видела море и продавцов, сидящих на берегу перед своими ковриками с разложенными на них товарами и часами смотрящих на горизонт в ожидании парома или корабля.

Отец рассказывал мне, что когда он впервые приехал сюда, он еще не был полностью слеп и мог смутно различать очертания берега и уловить блеск моря, так что он мог представить себе, что вижу я.

Однажды он заметил:

— Ты несчастлива здесь, доченька! — он обычно называл меня так, упиваясь звучанием этого слова.

— Вы и Карла были так добры ко мне. Вы сделали все…

— Но мы не в состоянии сделать самое главное! И это нам никогда не удастся. Сердцем ты в Харперз-Грине, и ты знаешь об этом не хуже меня!

Я молчала.

— Ты должна вернуться, — продолжал отец. — Бегством никогда ничего не решится.

— Вы знали же обо всем еще до моего приезда. Тетушка Софи много вам писала.

— Да, знал, но она никогда не писала мне о Холмистом лесе. Она, несомненно, думала, что это разволнует меня. Софи всегда пыталась защитить меня от ненужных волнений!

— Вы должны вернуться к ней!

— Нет… нет, потому что я нуждался в уходе! Как же я мог взвалить на нее еще и заботы о себе?

— Это не причина! Мы бы ухаживали за вами!

— Я знаю, но я не был способен на такое!

— Она даже не знает, что вы слепы!

— Нет.

— Вы не возражаете, если я расскажу ей, когда вернусь?

— Ты должна ей все рассказать! И скажи, что я счастлив. Скажи, что хотя я и слеп, я нашел многое, для чего мне стоит жить.