Семь-три. Оператор   ::   Седлова Валентина

Вдруг, например, у папы живет мечта о собственной яхте, а мама, предположим, и днем и ночью грезит о какой-нибудь золотой безделушке? Так что решено: окончательный выход в автономное плавание, и если для этого потребуется продать несколько своих любимых картин — то, что же делать? Это жизнь, и иначе никак нельзя. Нельзя всю жизнь отсиживаться за спинами родных. А вместо старых работ появятся новые. Еще больше, еще красивее. Так что не стоит о них жалеть.

Потом Кристина вспомнила слова Ольги о том, что благодаря ей Иван окончательно оправился от душевной травмы, связанной с бывшей женой. Надо же! Она и не думала, что у него самого есть проблемы, да еще такого характера. Впрочем, как же мало она про него знает! Они практически никогда не рассказывали друг другу о том, что было с ними раньше, за исключением, наверное, каких-то детских впечатлений и воспоминаний. Если бы Ольга об этом не заговорила, Кристине и в голову бы не пришло самой расспрашивать ее о брате. Зачем?

А ведь действительно: зачем ей все это надо? Так ли необходимо ей было знать о том, что Иван был женат, и брак его полетел кверху тормашками по милости избалованной и ветреной супруги? Что конкретно вот эта информация дает в плане лучшего ли понимания мотивов его поступков, или осознания, почему у него именно такой характер, а не какой-то еще?

Кристина прислушалась к себе и сделала однозначный вывод: ей это неинтересно. И не нужно. Ей нет дела до прошлого Ивана. Она знает его таким, как сейчас, а не тем упорным юношей строгих правил, каким он был лет десять назад. Зачем копаться в человеке, как в экспонате для исследования, бередить душевные раны или поощрять моральный мазохизм?

А вот Иван — он в этом плане другой, не такой, как она сама.