JК
Семь верст до небес :: Туманова Юлия
Страница: 313 из 334И Кирилл, который решил не бояться, понял, что на самом деле ничего не боится. Все уже случилось.
Если она не вернется, он поедет за ней, вот.
Главное, чтобы она захотела этого.
— Ну, что ты стоишь? У тебя же поезд, — весело напомнил он, и Алена вжалась в стенку плотней.
Так и должно быть. Он убедился, что она — вовсе не то, что ему нужно. Подумаешь, поцелуй!
— Да, — она твердо стояла на ногах, — пойдем.
Он взял чемодан, но тут увидел ее глаза и, кажется, что-то понял.
— Ты что?
Она пожала плечами. Не говорить же, что не нужен ей этот поезд, и карьера, и его сестрица со всеми ее заманчивыми предложениями, и Париж, и Эйфелева башня, и кафе, и белое пальто, и…
Она не станет говорить!
Ей так хочется еще поцеловать его! Еще разочек. Только один раз.
Громко всхлипнув, Алена выдернула у него чемодан и схватилась руками за большие, высокие плечи. Как давно ей хотелось.
И встала на цыпочки, чтоб дотянуться до его губ. Но он уже летел ей навстречу и, подхватив ее под попу, поднял к себе, и стал целовать опрокинутое лицо, щеки с полосками слез, веснушчатый нос, взмокшие виски, на которых билась тонкая голубая жилка, нетерпеливые, расхрабрившиеся губы, шею, бледные брови, мокрые, трепещущие ресницы.
Да. Да. Да.
— Алена, — сердито позвал кто-то за дверью, — Ален, ты едешь или не едешь?
— Мы едем, — сказал Кирилл, глядя в радостные шоколадные глаза, где вспыхивало солнце.
* * *
Он сказал «мы». Он так сказал на пороге ее квартиры, где они целовались, словно безумные.
Если она не вернется, он поедет за ней, вот.
Главное, чтобы она захотела этого.
— Ну, что ты стоишь? У тебя же поезд, — весело напомнил он, и Алена вжалась в стенку плотней.
Так и должно быть. Он убедился, что она — вовсе не то, что ему нужно. Подумаешь, поцелуй!
— Да, — она твердо стояла на ногах, — пойдем.
Он взял чемодан, но тут увидел ее глаза и, кажется, что-то понял.
— Ты что?
Она пожала плечами. Не говорить же, что не нужен ей этот поезд, и карьера, и его сестрица со всеми ее заманчивыми предложениями, и Париж, и Эйфелева башня, и кафе, и белое пальто, и…
Она не станет говорить!
Ей так хочется еще поцеловать его! Еще разочек. Только один раз.
Громко всхлипнув, Алена выдернула у него чемодан и схватилась руками за большие, высокие плечи. Как давно ей хотелось.
И встала на цыпочки, чтоб дотянуться до его губ. Но он уже летел ей навстречу и, подхватив ее под попу, поднял к себе, и стал целовать опрокинутое лицо, щеки с полосками слез, веснушчатый нос, взмокшие виски, на которых билась тонкая голубая жилка, нетерпеливые, расхрабрившиеся губы, шею, бледные брови, мокрые, трепещущие ресницы.
Да. Да. Да.
— Алена, — сердито позвал кто-то за дверью, — Ален, ты едешь или не едешь?
— Мы едем, — сказал Кирилл, глядя в радостные шоколадные глаза, где вспыхивало солнце.
* * *
Он сказал «мы». Он так сказал на пороге ее квартиры, где они целовались, словно безумные.