Последний аргумент закона   ::   Воронин Андрей

Тот с ужасом увидел в разрезе прицела лысину напарника.

– Стрелять умеет тот, кто делает это сразу. А ты не умеешь, если медлишь, – Забродов взял ружье за ствол и, завладев им, тут же разрядил. – Ты что, не видишь, что пес не хочет причинить вреда твоему другу? Если бы хотел, то уже отгрыз бы лицо до черепа.

Обезоруженный мужчина часто моргал, его правая рука рвалась перекреститься, но до этого не доходило. Опрокинутый навзничь живодер боялся проронить даже мольбу о помощи, пес навис над ним, готовый в любой момент клацнуть челюстями.

– Держи свое ружье, – небрежно бросил Забродов и отдал оружие, и тихонько свистнул.

Он не был уверен, что доберман его послушается. Одичавшая собака всегда себе на уме. Жизнь учит, что жить лучше всего своим умом, а люди склонны обманывать.

Доберман покосился на свист Иллариона, но с места не сошел.

"От них пахнет собачьей смертью, – подумал Забродов, – я тоже чую запах убийц, когда они оказываются близко, я с ними не церемонюсь”.

Он вновь свистнул и тут же улыбнулся. Всех собак Забродов не делил для себя ни по породам, ни по размерам, ни даже по полу. Одни понимали человека только с позиций силы, другие – если с ними обращались ласково, не приказывали, а просили.

– Слушай, друг, – Забродов уверенно направился к доберману и взял его за ошейник. Пес напрягся. Илларион почувствовал, если тот не захочет, так его с места не сдвинешь. – Пошли, брось, – убеждено произнес он и легонько дернул ошейник на себя.