JК
Сентиментальная история :: Паскаль Фрэнсин
Страница: 77 из 136Тодд, там была я!
— Что?!
— Да. Я. Зря они все на мою сестру наговаривают. Это несправедливо.
Джессика была совершенно ошарашена тем, что произошло дальше. Тодд Уилкинз некоторое время смотрел ей прямо в глаза, потом, словно сам себе не веря, покачал головой.
— Никогда не слышал ничего подобного. Какое благородство! — выговорил наконец он.
— Что?
— Ты берешь вину сестры на себя? Джессика, а я ведь и не знал, какая ты на самом деле. Ты совершенно особенная.
— Но, Тодд…
Своими сильными руками Тодд прижал ее к себе и держал так целую вечность. Потом он тихонько поцеловал ее. Он даже не слышал, как кричали и свистели ребята, которые были свидетелями этой сцены — среди бела дня, у всех на виду.
Джессика, потрясенная, сидела не шевелясь. Даже в самых буйных фантазиях она не могла себе представить, что честность может быть так вознаграждена.
— Джессика, ты просто прелесть, — сказал Тодд.
— А ты, Тодд, самый отличный парень из всех моих знакомых.
— Вот что, я приглашаю тебя на бал «Фи Эпсилон»!
— Что?
— Если, конечно, хочешь пойти со мной.
— Хочу? Ох, Тодд! — И она снова бросилась ему на шею. — Я только об этом и мечтаю.
Первое, что услышала Элизабет, выйдя из редакции «Оракула», был рассказ о любовной сцене между Тоддом и Джессикой на скамейке прямо посреди школьной лужайки.
— Ого-го! — Остановил ее Уинстон Эгберт на крыльце школы.
— Что?!
— Да. Я. Зря они все на мою сестру наговаривают. Это несправедливо.
Джессика была совершенно ошарашена тем, что произошло дальше. Тодд Уилкинз некоторое время смотрел ей прямо в глаза, потом, словно сам себе не веря, покачал головой.
— Никогда не слышал ничего подобного. Какое благородство! — выговорил наконец он.
— Что?
— Ты берешь вину сестры на себя? Джессика, а я ведь и не знал, какая ты на самом деле. Ты совершенно особенная.
— Но, Тодд…
Своими сильными руками Тодд прижал ее к себе и держал так целую вечность. Потом он тихонько поцеловал ее. Он даже не слышал, как кричали и свистели ребята, которые были свидетелями этой сцены — среди бела дня, у всех на виду.
Джессика, потрясенная, сидела не шевелясь. Даже в самых буйных фантазиях она не могла себе представить, что честность может быть так вознаграждена.
— Джессика, ты просто прелесть, — сказал Тодд.
— А ты, Тодд, самый отличный парень из всех моих знакомых.
— Вот что, я приглашаю тебя на бал «Фи Эпсилон»!
— Что?
— Если, конечно, хочешь пойти со мной.
— Хочу? Ох, Тодд! — И она снова бросилась ему на шею. — Я только об этом и мечтаю.
Первое, что услышала Элизабет, выйдя из редакции «Оракула», был рассказ о любовной сцене между Тоддом и Джессикой на скамейке прямо посреди школьной лужайки.
— Ого-го! — Остановил ее Уинстон Эгберт на крыльце школы.