JК
Сердце колдуньи :: Коултер Кэтрин
Страница: 34 из 373 — Мой отец желает, чтобы вы стали пятой жертвой? Нет, тут что-то не так!
Бишоп поудобнее устроился на стуле, взял кубок со сладким красным вином и поведал им о встрече с королем.
— Значит, мой высокочтимый тесть сделал тебя наследником Пенуита? Да еще велел жениться на Меррит? Не хмурься, Бишоп! Зубы у нее вовсе не как у кролика, так что можешь успокоиться. Хм… идея мне нравится. Но какая же тут удача или польза, если ты умрешь? Не пойму, как тут быть!
Нет удачи! Нет удачи!
Если Бишоп должен обвенчаться!
И что получит он взамен?
Нет удачи, нет удачи,
Только боль, одна лишь боль!
Много, много, много страшной боли!
Филиппа уставилась на Круки, стоявшего перед ними с откинутой головой и глупой ухмылкой на лице. Что поделать: дурак — он дурак и есть!
— И что это было, Круки? — осведомился Дьенуолд.
— Стишок, вот что это такое. Я молодец, хозяин, верно?
Дьенуолд почесал за ухом, улыбнулся и объявил:
— Круки… насчет боли. Подойди-ка, и я помогу тебе лучше понять, что это такое.
— Ну да, опять я получу тычок в свои несчастные ребра. Лучше уж мне убраться от греха подальше.
С этими словами Круки упал и быстро принялся сгребать вокруг себя тростник, устилавший пол. Вскоре из неряшливой груды едва виднелся нос шута.
— Он распевает свои песни, когда в него вселяются духи, — пояснила Филиппа. — Обычно его сочинения куда хуже. Но не обращай внимания, Бишоп. Я поверить не могу, что он согласился добровольно положить голову на плаху.
Бишоп поудобнее устроился на стуле, взял кубок со сладким красным вином и поведал им о встрече с королем.
— Значит, мой высокочтимый тесть сделал тебя наследником Пенуита? Да еще велел жениться на Меррит? Не хмурься, Бишоп! Зубы у нее вовсе не как у кролика, так что можешь успокоиться. Хм… идея мне нравится. Но какая же тут удача или польза, если ты умрешь? Не пойму, как тут быть!
Нет удачи! Нет удачи!
Если Бишоп должен обвенчаться!
И что получит он взамен?
Нет удачи, нет удачи,
Только боль, одна лишь боль!
Много, много, много страшной боли!
Филиппа уставилась на Круки, стоявшего перед ними с откинутой головой и глупой ухмылкой на лице. Что поделать: дурак — он дурак и есть!
— И что это было, Круки? — осведомился Дьенуолд.
— Стишок, вот что это такое. Я молодец, хозяин, верно?
Дьенуолд почесал за ухом, улыбнулся и объявил:
— Круки… насчет боли. Подойди-ка, и я помогу тебе лучше понять, что это такое.
— Ну да, опять я получу тычок в свои несчастные ребра. Лучше уж мне убраться от греха подальше.
С этими словами Круки упал и быстро принялся сгребать вокруг себя тростник, устилавший пол. Вскоре из неряшливой груды едва виднелся нос шута.
— Он распевает свои песни, когда в него вселяются духи, — пояснила Филиппа. — Обычно его сочинения куда хуже. Но не обращай внимания, Бишоп. Я поверить не могу, что он согласился добровольно положить голову на плаху.