JК
Серебряные ночи :: Фэйзер Джейн
Страница: 3 из 480 — Не правда ли, странно, Борис, что тот самый человек, которого мы с Софьей Ивановной считали своим другом, которому открыли свои сердца, впустили в свой дом, стал исполнителем воли императрицы!
— Князь Дмитриев обязан повиноваться императорским приказаниям, как и все остальные, — рассудительно заметил Михайлов, — как-никак полковник императорской гвардии. — Замечание прозвучало вполне уважительно, но в тоне мужика проскользнула усмешка.
Князь, казалось, не заметил ее и вместо ответа протянул ему ребенка.
— Отвези младенца в Берхольское. Дитя не должно отвечать за преступления своих родителей — истинные или мнимые. — Горькая усмешка скривила его четко очерченные губы. — Что она может знать об убиенных императорах и запальчивых речах, о тайных врагах и лживых слухах? Отец мой позаботится о ней. Передай ему, что я нарекаю ее Софьей.
— Софья Алексеевна, — проговорил Борис, принимая на руки новорожденную. Она перестала кричать и смотрела на мир широко открытыми темными, как у матери, глазками — маленькая княжна знаменитого рода Голицыных, рожденная в темной блошиной дыре в тот момент, когда ее родители без всякой надежды на спасение пытались вырваться из паутины смертельно опасной интриги, сплетенной при дворе царицы Екатерины, императрицы Всея Руси.
— Князь Дмитриев обязан повиноваться императорским приказаниям, как и все остальные, — рассудительно заметил Михайлов, — как-никак полковник императорской гвардии. — Замечание прозвучало вполне уважительно, но в тоне мужика проскользнула усмешка.
Князь, казалось, не заметил ее и вместо ответа протянул ему ребенка.
— Отвези младенца в Берхольское. Дитя не должно отвечать за преступления своих родителей — истинные или мнимые. — Горькая усмешка скривила его четко очерченные губы. — Что она может знать об убиенных императорах и запальчивых речах, о тайных врагах и лживых слухах? Отец мой позаботится о ней. Передай ему, что я нарекаю ее Софьей.
— Софья Алексеевна, — проговорил Борис, принимая на руки новорожденную. Она перестала кричать и смотрела на мир широко открытыми темными, как у матери, глазками — маленькая княжна знаменитого рода Голицыных, рожденная в темной блошиной дыре в тот момент, когда ее родители без всякой надежды на спасение пытались вырваться из паутины смертельно опасной интриги, сплетенной при дворе царицы Екатерины, императрицы Всея Руси.